Она - Банана Есимото Страница 28

— Вот опять бесхитростно и доступно говоришь здравые вещи! — рассмеялась я.

— Ничего не поделаешь, ведь я сам по се­бе явился мечтой своих отца и матушки. И меня не учили поступать и вести себя так. Я был самой мечтой кого-то просто по фак­ту своего существования. Осознавая это, не­возможно не стать здравомыслящим!

— Да, здорово... — глядя на зеленые ли­стья, печально пробормотала я. — Я бы то­же хотела стать чьей-либо мечтой...

Сёити ничего не ответил.

Вскоре принесли наш кофе, от которого исходил приятный аромат. Я сделала гло­ток, и это было настолько вкусно, что ощу­тила беспричинное счастье и даже на ка­кое-то время совершенно забыла, о чем мы говорили. Вдруг Сёити неожиданно заявил:

— Признаться честно, я совершенно не понимал, почему до самой своей смерти ма­тушка так беспокоилась о тебе, хотя вы да­же не виделись. Однако теперь начинаю по­нимать. Мне тоже очень жаль. Ну почему тогда мы не забрали тебя к себе?.. Но еще не поздно! Юми-тян, выходи за меня замуж.

От удивления я даже онемела сначала. Потом произнесла:

— Ты такой маменькин сынок. Ну про­сто весь, до кончиков ногтей.

Сёити рассмеялся, но покраснел, по-видимому смущенный собственной вы­ходкой.

— Я подумаю, ладно? Однако ты жаво­ронок, а мне это не подходит, — улыбнув­шись, заметила я.

Передо мной предстала альтернатива — а почему бы и нет? Вот только достаточно ли одного этого аргумента... Вот что было у меня на душе.

Тем не менее я удивилась тому, как мир вдруг окрасился яркими красками. Даже занятые своим делом работники кафе по­казались мне красивыми, и цветы, что сто­яли перед нами, неожиданно налились более глубокими оттенками. А солнечный свет, проникающий сквозь большое окно, вдруг оказался преисполнен какой-то святости. Быть кому-то нужной... Такое банальное понятие, а способно оказать на человека такой эффект.

Господи, когда я была маленькой, роди­тели жили в согласии и все шло благора­зумно. Я была единственным ребенком в семье, которого любили и баловали. Вско­ре в наш дом пришли деньги, и я вкусила, казалось, нереально богатой жизни. Потом с моими родителями произошли странные изменения, и они оба умерли, из-за чего я горевала. Однако в моей жизни были и лю­бовь, и секс, и мне покровительствовали друзья. Вдобавок ко всему сегодня мне сде­лали предложение. Значит, я точно попаду в рай, да? Так думала я, любуясь ослепи­тельным видом. И пока я не закончу пить кофе, пусть длится этот сон об удавшейся полноценной жизни.

— Сё-тян, давай завтра поедем на моги­лу тети, — предложила я.

— А стоит ли? Ты ведь у нас дома уже по­клонилась ее фотографии. Мне кажется, что именно там можно наиболее полно ощутить присутствие матушки, — ответил Сёити.

— Но я хочу поехать! Знаешь, у меня та­кое чувство, что, если я этого не сделаю, мо­им переживаниям не наступит конец. Уж слишком мрачно и одиноко мне было после того, как я побывала в похожем на дом из фильма ужасов родном очаге, где жила ко­гда-то, — объяснила я. — Мне хочется помо­литься на могиле дяди и тети, вдохнуть чи­стый воздух и изгнать из своей жизни злых духов. Наверняка это в Насу, да? Их могилы. Если мы туда поедем, я снова увижу горы и, возможно, мне станет немного легче.

— Ну, раз такое дело, я согласен. Оста­новишься у меня, — предложил Сёити. — Хотя, если не возражаешь, можем прямо сейчас на машине вернуться туда.

— А ты не устал? — спросила я.

— Сегодня мы не так уж много переме­щались, так что я в полном порядке, — за­верил Сёити.

— Недалеко от станции есть магазин “Конамия”. Может, зайдем туда купить чего-нибудь? Сладостей, например, или воды.

— Да, пожалуй. Так часто есть рамэн в Сано, наверное, малоприятно. Хотя, если иногда, он кажется весьма вкусным.

— Тогда в Точиги поедим гёдза [8]и по­едем?

— Я не очень-то знаю дорогу, которая ведет после шоссе в город... Ладно, посмо­трю в навигаторе. Что ж, будем действо­вать по обстоятельствам.

— Как-то снова повеселело на душе. А то я совсем выдохлась после встречи с Кума-сан, — сказала я.

— Твое счастье — счастье для тех, кого уже нет в живых! — заметил Сёити.

— Думаю, очень немногие так считают. Люди ведь куда более угрюмы. Пафосные и эгоцентричные, они, сами того не пони­мая, своей холодностью наносят болезнен­ный удар счастливому человеку.

— Тогда перефразируем, — сказал Сёи­ти. — Твое счастье — это отмщение за все то, что с тобой случилось.

— А вот это, похоже, совсем другое де­ло, — рассмеялась я. В огромном магазине “Конамия” возле станции было очень многолюдно. Когда по­пулярность “Конамия” упала на некоторое время в связи с тем жутким случаем, мето­ды управления заменили более разумными и надежными. Благодаря этому пусть и не произошло очередного взрыва популярнос­ти, но магазины тем не менее стабильно ра­ботали и вскоре возвратили себе потреби­тельское доверие. Судя по всему, дела в ком­пании снова пошли на лад. Теперь это были аккуратные стильные магазины со спокой­ной атмосферой. Я была удивлена тем, что с некоторых пор в них стали продавать, хо­тя и в небольшом количестве, фрукты и ово­щи. И даже появились стойки, за которыми можно поесть супа или выпить кофе. Про­давцы в симпатичных фартуках работали бойко и энергично, возможно и не зная ни­чего о том кровавом происшествии, что не­когда случилось с управляющими компании.

— В другое бы время наверняка прибе­жали бы девушки-администраторы и при­нялись бы раболепствовать передо мной, — разглядывая полку с шоколадом, сказала я.

— Думаю, что даже в тот период не все бы вели себя так, — засмеялся Сёити. —Да, круто, масштаб не сравнится с нашим ма­газином. Скорее походит на первоклассный супермаркет, нежели на магазин импортных продуктов. И, вероятно, своих фирмен­ных товаров тоже много разработано.

— У дяди ведь всегда был управленче­ский талант. Следовало с самого начала до­верить ему это дело, однако по странному стечению обстоятельств все решало это шарлатанское гадание, и мама, пожалуй, была чересчур склонна ему верить. К тому же, наверное, ей не хотелось ни в чем усту­пать дяде, который не получил колдовского образования и в жизни которого не сущест­вовало трудностей и страданий. Дело в том, что дядя изначально рос в доме разведенно­го дедушки и поэтому почти никак не со­прикасался с миром бабушкиной магии. Только сестры-близнецы жили с бабушкой. Разумеется, первоначально в управление в наибольшей степени были привлечены люди из семьи Конамия, но после того слу­чая дядя, должно быть, смог завоевать все­общее уважение. Однако мама не доверила бы фирму дяде. По своим тайным моти­вам, — сказала я.

— Тем не менее семейное проклятие, по­хоже, не имеет силы, если он так преуспе­вает. .. — усмехнулся Сёити.

В корзине у нас было несколько видов сладостей, оливки и вино. Типичная закуп­ка обычной парочки. Мне на ум пришло, что именно здесь и сейчас происходит наибольшее волшебство. Тетя знала это. Разде­лив с ней это знание, я ощутила невероят­ную близость тети. Как будто она была где-то внутри меня.