Блудная дочь - Джеффри Арчер Страница 27

В дверь опять постучали, и Белла крикнула:

— Входите!

Позднее Флорентина узнала, что это был не крик, а нормальный голос Беллы. В комнату вошла белая как саксонский фарфор блондинка, причёсанная волосок к волоску и одетая в аккуратный синий костюм. Девушка улыбнулась, открыв ряд небольших ровных зубов.

— Меня зовут Вэнди Бриклоу, — произнесла она с лёгким южным акцентом. — Кажется, я — ваша соседка по комнате.

Флорентина хотела предупредить её о рукопожатии Беллы, но было поздно. Она заметила, как лицо Вэнди исказила гримаса боли.

— Тебе досталась вон та кровать, — Белла показала на оставшееся место. — Ты случайно не знаешь, где тут спортивный зал?

— А зачем Редклифу нужен спортивный зал? — спросила Вэнди, глядя, как Белла помогает ей с чемоданами.

Белла и Вэнди начали распаковываться, а Флорентина стала копаться в своих книгах, стараясь не показать виду, как она удивлена содержимым чемоданов Беллы. Сначала на свет появились вратарские перчатки, затем хоккейные доспехи, две пары бутс, вратарская маска, и, наконец, ко всему добавились две хоккейные клюшки, которые были привязаны к чемодану снаружи. Вэнди уложила свою одежду аккуратными стопками в шкафу ещё до того, как Белла нашла место для клюшек, которые в итоге сунула под кровать.

Покончив с распаковкой вещей, все трое отправились в столовую. Белла первая добежала до столовой и так нагрузила свою тарелку мясом и овощами, что чуть не уронила её. Флорентина положила себе столько, сколько посчитала нужным, а Вэнди взяла немного зелёного салата. Флорентина подумала, что они напоминают трёх медведей из народной сказки.

Для двоих из них ночь оказалась бессонной, как и обещала Белла, и прошло ещё несколько недель, прежде чем Флорентина и Вэнди смогли позволить себе восемь часов сна. Много лет спустя Флорентина обнаружила в себе способность засыпать в любом месте, даже в переполненном зале аэропорта, и всё благодаря первому году, проведённому в одной комнате с Беллой.

Белла стала вратарём хоккейной команды Редклифа. Она развлекалась, приводя в ужас любого, кто осмеливался задирать её. Таким она просто пожимала руку. Основное время Вэнди уходило на ответы на мужские ухаживания. Юноши тайком проникали в кампус университета для девушек, и иногда их там обнаруживали. За чтением знаменитого тогда «социолога секса» Альфреда Кинси Вэнди провела больше часов, чем над своими тетрадками.

В один из дней Вэнди сидела перед зеркалом и проверяла качество губной помады.

— И кто на этот раз? — спросила Флорентина.

— Да никто конкретно. Просто Дартмут прислал свою теннисную команду играть с Гарвардом, а у меня нет более интересных вариантов на день. Хочешь пойти со мной?

— Нет, но мне хотелось бы знать секрет: как ты их находишь? — поинтересовалась Флорентина, с одобрением глядя на отражение Вэнди в зеркале. — Я уж и не помню, кто меня приглашал куда-нибудь, кроме Эдварда.

— Тут не требуется глубокого анализа, — сказала Вэнди. — Просто ты сама их отталкиваешь.

— Как это?

Вэнди положила губную помаду и взялась за щётку для волос.

— По тебе сразу видно, что ты талантлива и умна, а очень немногие мужчины могут это вынести. Ты пугаешь их, и это раздражает их эго. — Флорентина рассмеялась. — Я говорю серьёзно. Сколько мужчин осмелились подойти к твоей любимой мисс Тредголд, не говоря уже о том, чтобы поухаживать за ней?

— А что ты можешь предложить мне? — спросила Флорентина.

— Ты достаточно привлекательна, и я не знаю никого, с таким вкусом разбирающегося в одежде, так что просто притворись дурой и тешь их эго. У меня всегда это срабатывает.

— Но как помешать им думать, что они могут прыгнуть с тобой в постель после первого гамбургера?

— О, я обычно получаю пару-тройку стейков перед тем, как позволить им хоть что-нибудь.

— Хорошо, а как ты решила эту проблему в первый раз?

— Чёрт его знает, — сказала Вэнди. — Это было так давно, что я и не помню. — Флорентина снова засмеялась. — Если ты пойдёшь со мной на теннис, то, возможно, тебе повезёт. Ведь там же будут пять юношей из Дартмута, не говоря о шестерых членах команды Гарварда.

— Нет, я не могу, — сказала с сожалением Флорентина. — Мне к шести часам надо закончить эссе об Эдипе.

— А то мы не знаем, что с ним случилось! — улыбнулась Вэнди.

Несмотря на столь разные интересы, три девушки подружились. Флорентина и Вэнди по субботам ходили на хоккей болеть за Беллу. Вэнди даже научилась кричать «прикончи их!» с боковой трибуны, хотя её голос звучал не очень убедительно. В своих письмах Флорентина развлекала отца рассказами о Редклифе, Белле и Вэнди.

Флорентине пришлось упорно заниматься, поскольку её наставница мисс Роуз сразу же напомнила, что стипендии Вулсона нужно добиваться заново каждый год и что репутация их обеих пострадает, если стипендию отзовут. В конце года оценки Флорентины были более чем удовлетворительными, и она нашла ещё время, чтобы участвовать в работе Демократического клуба Редклифа. Но главным своим достижением она считала победу над Беллой с разницей в семь ударов в соревнованиях по гольфу на приз Большого пруда.

В летние каникулы 1952 года Флорентина провела с отцом только две недели, поскольку начала работать помощником на съезде Демократической партии в Чикаго.

Съезд Республиканской партии, прошедший за две недели до этого, утвердил Дуайта Эйзенхауэра и Ричарда Никсона в качестве своих кандидатов. Флорентина не видела в Демократической партии никого, кто мог бы бросить вызов Эйзенхауэру, величайшему национальному герою после Теодора Рузвельта.

Когда 21 июня начался съезд Демократической партии, Флорентине поручили сопровождение важных персон на отведённые им места в президиуме. За эти четыре дня она узнала две вещи: о важности контактов и о суетности политиков. Она дважды по ошибке посадила сенаторов не в тот ряд, и они устроили такой скандал, как будто она посадила их на электрический стул.

Наивысшей точки съезд достиг, когда делегаты избрали Эдлая Стивенсона своим знаменосцем. Флорентина восхищалась им, когда он был губернатором Иллинойса, но не верила, что Стивенсон сможет победить Эйзенхауэра в день выборов. Несмотря на бурные крики поддержки, восклицания и исполнение песни «Счастливые деньки снова пришли», не все в зале верили в победу.

Когда съезд завершился, Флорентина вновь приступила к работе в штабе Генри Осборна, чтобы помочь ему удержать за собой место в Конгрессе, но была не очень рада новым обязанностям, поскольку уже знала, что в руководстве партии недолюбливают конгрессмена Осборна, не говоря уже о его избирателях. Репутация пьяницы и второй развод не способствовали успеху Осборна в округе. Флорентина находила его слишком невнимательным и слишком несерьёзно относившимся к доверию своих избирателей.

В день выборов Флорентина и её коллеги с сомнением смотрели на обоих своих кандидатов. Эйзенхауэр победил с самым большим перевесом в истории США. Среди тех, кто потерял место в политике под напором республиканцев, был и конгрессмен Осборн.