Полчасика для Сократа - Иван Краус Страница 27

— Муж мог надеть коричневый костюм.

— Но тогда не будет смешно, — запротестовал он.

И снова начал рассказывать анекдот. Однако уже не так уверенно. Это проявилось в том, что он перепутал цвет костюма. Я моментально этим воспользовался:

— Минуточку. Вы сказали, что он оставил дома коричневый костюм, а теперь утверждаете, что он был серый…

— Да это не важно. Важно то, в каком костюме у него были билеты.

— Вот именно. Сначала они были в коричневом, теперь в сером. Так где же на самом деле?

— Я, наверно, перепутал. Но соль в том, что билеты всегда в другом костюме, понятно?

— Нет, вы же говорили о черном и коричневом костюмах, а тут вдруг добавился серый.

— У него было два костюма. Коричневый и черный.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Я заметил, что, по-видимому, у мужа был и серый костюм, а жена перепутала и вместо коричневого костюма говорила о сером. Он утверждал, что это исключено, потому что иначе пропадает соль.

— Какая еще соль? — удивился я.

Улучив момент, пока он на меня изумленно пялился, я сказал, что повторю весь анекдот, потому что он каждый раз рассказывает его по-разному. Если верить его сведениям, у этого человека было как будто три костюма. Черный, коричневый, серый. Если в театр он пошел в черном, то билеты мог забыть либо в сером, либо в коричневом.

Он попросил меня забыть анекдот. Он расскажет мне другой.

— Ладно, — согласился я холодно.

— Директор спрашивает у секретарши, почему она опаздывает, может, у нее нет будильника? Секретарша отвечает, что есть. Тогда почему она не встает? Потому, что будильник звонит тогда, когда она спит.

Он захихикал. Но минуту спустя обнаружил, что смеется один.

— Вы уверены, что правильно его запомнили? Мне он совсем не кажется смешным, — засомневался я.

— Почему?

— Мой будильник всегда звонит тогда, когда я сплю. Это нормально.

Он уставился на меня с открытым ртом. Потом опомнился и стал объяснять:

— Секретарша-то так и не встала.

— И что? Я тоже часто не встаю, хотя будильник звонит.

— Это же смешно.

Я спросил, а как реагирует он, когда звонит будильник. Как секретарша? Как я? Встает всегда, когда звонит будильник? Его бросило в пот.

Но я был неумолим, так как помнил обо всех людях, к которым он раньше приставал. Я задавал и задавал вопросы. Он забыл, в чем соль? Он уверен в содержании? Он ничего не перепутал?

Он стал отступать. Твердил, что спешит. Что у него еще кое-какие дела. Я знал, что это неправда. И поскольку думал обо всех его жертвах, предложил проводить его до трамвая.

— Что же дальше было с секретаршей? — спросил я по дороге.

— Забудьте об этом, — попросил он.

— Но мне любопытно. Слушайте, а вы уверены, что директор отреагировал именно так?

Он снова попросил меня забыть про анекдот и прибавил шаг.

Я пояснил ему, что, если директор выгнал секретаршу только за то, что та не слышала будильник, она вправе подать на него в суд.

Кстати, и будильник мог быть неисправен. В этом случае можно привлечь к суду и производителя. Правда, придется обратиться к эксперту.

Он закурил сигарету не тем концом и снова попросил меня забыть об анекдоте.

— Легко сказать. А если у меня не идет это из головы? — возразил я.

Мы уже почти бежали.

— Послушайте, а что за человек этот директор? — спросил я его на остановке трамвая. — Будь я на месте секретарши…

Когда подошел трамвай, он ринулся в вагон. Ему было явно все равно, куда ехать.

— А директор, случайно, не надевал в театр коричневый костюм? — успел я крикнуть ему, прежде чем закрылись двери.

С тех пор он меня избегает.

Увидев меня, он поступает так, как раньше поступал я. Быстро сворачивает на другую улицу или скрывается в ближайшем проходе. Я слышал, что он предупреждает людей, чтобы те не пытались рассказывать мне анекдоты. У меня, мол, нет ни малейшего чувства юмора.

Если подумать, то придется признать, что это истинная правда.