Welcome to Трансильвания - Марина Юденич Страница 27
Welcome to Трансильвания - Марина Юденич читать онлайн бесплатно
— Джилл, с тобой все в порядке? Внутри палатки стоял полумрак.
Но спящая Джил, застегнутая по самые брови в спальном мешке, была отчетливо различима.
Костас аккуратно, чтобы не испугать девушку, коснулся кончиками пальцев ее высокого, выпуклого лба — единственной, в принципе, доступной части тела.
И немедленно отдернул руку.
Систематическую выдачу аспирина UPSA Джилл Норман, разумеется, трудно назвать медицинской практикой, и тем не менее по образованию Костас Катакаподис все-таки был врачом.
Температура тела, к которому он только что прикоснулся, давала все основания предполагать, что жизнь покинула его.
Как минимум несколько часов тому назад.
Телефон спутниковой связи работал исправно.
Накануне в деревне Костасу объяснили, что минувшей ночью и днем на Солнце бушевали магнитные бури — об этом много раз предупреждали по радио и телевидению.
Теперь бури стихли, и телефон работал, как часы.
Однако ничего этого Костас, похоже, даже не вспомнил.
Спустя сорок минут, обессиленный, мало похожий на себя, он рухнул грудью на стойку маленького деревенского бара.
— Они мертвые…
Губы с трудом разомкнулись, произнося страшные слова.
А невидящий взгляд, устремленный на барменшу, будет еще долго преследовать ее в ночных кошмарах.
Ярко-голубые глаза красавца грека, ночь с которым еще напоминала о себе сладкой ломотой во всем теле, были сейчас белыми безумными глазами выходца с того света.
— Они мертвые, — повторил он тем же лишенным интонаций голосом. И, помолчав, добавил:
— Все.
Эту историю, короткую и страшную, Костас Катакаподис повторил, наверное, сотню раз.
Разузнать подробности событий, предшествующих загадочной гибели экспедиции, стремились самые разные люди — от следователя криминальной полиции до репортера криминальной хроники.
В конце концов, ему поверили.
Сомнения не часто посещали репортера Гурского.
Решения — большие и малые — вызревали в его сознании, как правило, стремительно. Отдаленно они напоминали всполохи дальних зарниц в кромешной тьме беспросветного южного неба. Вспыхивали себе вдруг, сами по себе — короткие, но яркие. Никоим образом не связанные с тем, что происходило вокруг, не имеющие отношения к тому, о чем размышлял в этот момент Гурский.
Это было не из таковских.
Родилось не вдруг и отнюдь не случайно.
Можно сказать, что дитя было желанным, его давно ждали и уж не чаяли обзавестись ненаглядным, как оно во всей красе явилось на свет.
В груди у Гурского разлился приятный свежий холодок — признак сильного, восторженного волнения, радостного смятения чувств и — главное! — предвестия большого, осязаемого успеха.
Может быть, даже славы.
Пора уж!
В глаза близко заглядывал четвертый десяток, дышал неласковой прохладой вечности и усмехался недобро, с некоторой даже издевкой.
Дескать, что, брат? Сам вижу — без изменений. Так и запишем пока: репортер Гурский — личность, конечно, амбициозная, но — как бы это сказать повежливее? — без особого толку.
Бодливой корове, как известно, Бог рог не дает.
Очень точно подмечено и словно для вас придумано.
Не слышали?
Напрасно!
Потрясающе емкий образчик народной мудрости.
В такие минуты Гурского обуревала тупая, безысходная и бессильная ярость. Чувство невыносимое, изматывающее Душу сильнее любой самой черной тоски.
Но, похоже, забрезжило где-то вдали, у самого горизонта.
И ярко забрезжило, разливаясь в полнеба.
Идея была грандиозной, блестящей и, главное, открывала перспективы, очертания которых только угадывало буйное воображение Сергея Гурского.
А поначалу…
Вспоминая об этом, Гурский немедленно покрывался холодным липким потом — верный признак того, что напуган всерьез.
Поначалу он чуть было не захлопнул дверь перед самым носом своего нечаянного счастья.
Поначалу он буквально заходился в приступе бешеной зависти и злости, мысленно проклинал судьбу, а вслух говорил едкие, обличительные речи, потому что сгоряча снова счел себя обделенным.
Обойденным на крутом повороте.
И где? На той трассе, где ему, Рурскому, известна была каждая пядь дорожного полотна, каждая ямка описана многократно.
Даже та, которой на самом деле никогда не существовало в природе…
Надо полагать, что где-то на этом пассаже Гурского посетило озарение.
И чужая, раздражающая до чесоточного зуда, невыносимая своим повсеместным дребезжанием сенсация неожиданно предстала в совершенно ином образе.
Образе настолько близком, что в груди Гурского .немедленно вспорхнул судьбоносный холодок.
Вестник перемен.
То обстоятельство, что сенсация была чужой, плеснуло в ожившую душу Гурского дополнительную пригоршню надежды.
Причем изрядную.
Плагиат в той или иной форме давно уже стал любимым жанром Сергея Гурского, премудростями и тонкостями которого он владел в совершенстве.
С ним даже перестали судиться и только периодически пытались врезать по физиономии, но Гурский давно освоил несколько нехитрых приемов — и от пощечин уворачивался довольно ловко.
Словом, игра предстояла на поле хорошо знакомом.
И правила этой игры, вернее, тайные ее ходы, хитрые, малоизвестные приемы — уж кто-кто, а репортер Гурский знал доподлинно!
Неделю кряду, а быть может, уже дней десять, злобствуя, Гурский чуть было не впал в депрессию, а потому не слишком следил за временем — местная пресса отдавала первые полосы и самое дорогое эфирное время хронике страшной «румынской трагедии».
Да и не хронике, собственно, описание событий легко укладывалось в несколько скупых, но оттого еще более ужасных строк, — а смакованию подробностей.
Тут уж воистину грех было не развернуться.
Тема позволяла и даже обязывала.
За окнами его холостяцкой квартиры давно уж стояла непроглядная темень.
Но это было даже к лучшему — в редакции наверняка ни души, и, стало быть, единственная линия Интернета свободна.
Через полчаса Гурский намертво прилип к монитору старенького редакционного компьютера.
Полные, потные, не слишком ловкие пальцы беспощадно молотили по разбитой клавиатуре, часто «мазали» мимо нужных клавиш — машина в ответ путалась, открывала непонятные страницы или вывешивала во весь экран монитора ехидное сообщение: «Сервер не найден!»
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии