Дэниэл молчит - Марти Леймбах Страница 27

Стивен уже две недели жил у Кэт, навещая детей лишь по выходным. Полнейшее безумие, но мне никак не удавалось убедить мужа в том, что это полнейшее безумие. Он приходил в свой дом, чтобы пообщаться со своими детьми. Он водил их в парк, играл с Эмили в футбол — словом, все как раньше, если забыть, что на ночь он уходил к сестре. К концу второй недели я поняла, что сыта по горло.

— Ладно. Отлично. Твоя позиция предельно ясна, Стивен, но умоляю…

Щадя мои чувства, он всегда являлся к нам в кошмарном виде: серые спортивные штаны, уродливый свитер, щетина, немытые волосы. Он явно пытался вызвать отвращение, видимо не догадываясь о том, что мужчинам его типа все эти уловки лишь придают сексуальности. Ему бы обтянуть зад черной кожей, выбрав брюки размера на три меньше своего, всунуться в водолазку с горлом до самого подбородка, отрастить неопрятную бородищу и обриться наголо. Быть может, тогда я вздохнула бы свободнее. А он вваливался в дом, будто только что вылез из постели, — вариант для меня никуда не годный.

Я скучала по нему. По утренним поцелуям с ароматом мыла. По его отрешенности, когда он долбил клавиши ноутбука, отвечая на е-мейлы. Мне не хватало его любимого пива в холодильнике, не хватало чая, который он приносил мне по утрам, и тех минут, что мы проводили с детьми перед телевизором. И я тосковала по его теплу в постели.

Я пыталась представить его с неопрятной бородой, голым черепом, в мерзкой водолазке и нелепых штанах матадора. Срабатывало… на минуту-другую, пока он не улыбался мне со снимка всей нашей семьи на фоне незамысловатого летнего домика в Уэльсе.

— Мне очень жаль, что все так вышло, Мэл, — вздохнула Кэт, которую мой телефонный звонок застал на рабочем месте, в кабинете. — Я-то что могу поделать — выставить его вон? Думаешь, он вернется к тебе? Если тебя это хоть капельку утешит, знай, что он очень несчастен. Все вечера проводит перед телевизором, наливаясь пивом.

— Вот это как раз в порядке вещей, — возразила я.

— Хочешь сказать, это и есть жизнь семейного человека? Слава богу, я не замужем! Еще он с компьютером развлекается да по телефону треплется. Короче, общается только с техникой.

— Хм. Опять же — норма.

— Послушай, Мэл… Ты наверняка хочешь спросить, упоминает ли он о тебе. Отвечаю — нет. Ни слова о тебе не говорит. Как, кстати, и о том, когда освободит помещение. А я жду не дождусь этого дня. Единственное, в чем я уверена, — он не счастлив. Даже по воскресным вечерам в ящик пялится, прыгая по каналам.

— Таков он и есть, мой муж.

— Е-мое, можешь забирать его себе со всеми потрохами.

— Держи меня в курсе, ладно? — попросила я.

— Само собой. И ты меня — насчет Дэниэла. Я тоже виновата.

С чего бы это Кэт испытывать вину из-за моего ребенка?

— Я должна была заметить. Терапевт как-никак, — объяснила она. — К сожалению, нас едва знакомят с такими отклонениями, как аутизм. К тому же дети-аутисты, которых я видела, были гораздо старше и совсем плохи. Никакого сравнения с Дэниэлом.

Ее слова грели мне душу целый вечер. Совсем плохи. Никакого сравнения с Дэниэлом!

Единственное, без чего я не мыслю себе жизни, — это видеомагнитофон. Наш сломался, и я тут же отправилась в «Джон Льюис» за новым.

— У предыдущего еще не вышел гарантийный срок, — подсказал продавец.

— И сколько займет починка?

Парень пожал плечами.

— Вот видите. Значит, я на несколько дней останусь без видика.

— Даже на несколько недель, — уточнил продавец.

Я покачала головой и протянула деньги:

— Доставьте новый, только обязательно в упаковке.

По вечерам мне было так одиноко, что я даже названивала брату. Мой старший брат либо обитает на какой-нибудь военной базе, либо живет с женщиной, которая регулярно наведывается в свои прошлые жизни и считает, что раньше она была грегорианским монахом, римским легионером, служанкой при королеве Елизавете и жертвой гибели «Титаника». Она лет на двадцать старше Ларри, близка к менопаузе, а в нынешней своей ипостаси — особа с причудами. Занимается выхаживанием обездоленных, перенесших психологическую травму попугаев; живет в трейлере где-то в штате Мэн. Там можно застать и моего брата, если он не коротает вечер на каких-нибудь зряшных вечерних курсах, исследуя внутренние аспекты своей сущности, или не уходит в астрал с помощью травки.

— Ты в юности такая красотка была! — объявил Ларри, когда я позвонила в первый раз. — Слышь, я всем корешам твою фотку показывал, так они были просто в улете!

Это ж до какого отчаяния я дошла, если мне захотелось услышать брата. Впрочем, как раз слышала-то я его с большим трудом. Попугаи верещали как резаные. Ларри даже пообещал зажарить того, что забился в угол, яростно выщипывал перья и без продыху вопил: «Жизнь хоррроша!»

Я осваивала с Дэниэлом один очень полезный прием, используя в своих интересах его одержимость любимыми предметами. Например: пока он спал, цепляла Томаса к верхнему краю штор, к которым Виина питает такую ненависть, и ждала, когда Дэниэл проснется и начнет искать свой паровозик.

— Не нашел? А вот он где! — И показывала пальцем вверх, на штору.

В конце концов Дэниэл догадывался, что нужно посмотреть, куда нацелен палец, обнаруживал игрушку — и тут же ее получал. Я повторяла этот фокус без устали, пристраивая Томаса на рамы картин или на кухонные полки, привязывая в туалете к шнуру от лампы. И всякий раз, как только его взгляд, проследив за моим пальцем, натыкался на цель, Дэниэл получал свой паровозик.

Однажды меня осенила идея получше. Слямзив паровозик, я сунула его на карниз для штор и сложила пальцы Дэниэла так, чтобы он сам показал вверх. И сразу же вручила ему Томаса. Стоило пальчику указать на паровозик — и Томас непременно возвращался к Дэниэлу. Вскоре мой мальчик уже тыкал пальцем в печенье, молоко, в любимые кругляши, которые я раскладывала по всему дому как можно выше.

— Мяч!

Дэниэл показывал на мячик.

— Дамбо! — Эмили тоже включилась в игру.

Дэниэл показал на Дамбо.

— Уши ему сломаешь! — Эмили быстренько забрала своего слона.

Я задохнулась от счастья, когда Дэниэл шагнул еще дальше. Вооружившись коробочкой с «мыльными пузырями», я подношу к губам желтую палочку с колечком на конце и говорю:

— На старт, внимание, мммм…

— Аш! — говорит Дэниэл.

И я дую, дую, дую.

Одна из любимых игр — забег с коляской. Мы с Эмили бегом толкаем коляску по дорожкам Гайд-парка — и резко тормозим.

— Дэниэл, скажи «марш»! — требует Эмили.

— Аш! — выходит у Дэниэла.

Мы снова мчим по дорожке. И снова останавливаемся, хватая ртом воздух. Дэниэл ждет продолжения.