Бюро находок - Зигфрид Ленц Страница 27

– Ну заходите, – пригласил Гарольд, – посмотрите, как живет отшельник. Я приготовлю чай.

Надвигалась буря, старый помощник хозяина посоветовал отвести стоящую на якоре яхту вверх по реке и вызвался помочь гостям, хозяин согласился.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – позвал Гарольд девочку и повел ее за дом; здесь он легко поймал большую чайку, та клюнула его в указательный палец, впрочем, явно не больно, и произнес: – У нее сломано крыло, если хочешь, можешь ее погладить.

Карин спрятала руки за спину. После того как он опустил птицу на землю, девочка спросила:

– Вы долго были женаты на моей маме?

Гарольд был настолько ошеломлен, что не сразу нашелся с ответом. Для начала он сказал:

– Ты можешь смело говорить мне «ты», здесь, далеко от города, это принято, – потом добавил: – Тебя тогда еще не было на свете.

Гарольд с гостями отважились на прогулку по птичьему царству, он заботливо следил, чтобы женщина не сходила с тропинки, подавал ей руку, помогая перепрыгнуть через лужицы и заболоченные места, рассказывал о повадках разных видов птиц. Чем ближе они подходили к местам высиживания птенцов, тем агрессивнее налетали на них морские чайки и клуши, пытаясь отпугнуть, женщина втягивала голову в плечи, спотыкалась, а Гарольд подхватывал ее, чтобы она не упала.

Следующий кадр: хозяин без стука вошел в хижину, девочка стояла у окна и смотрела вслед уходящим взрослым. На вопрос, почему она не пошла вместе с ними, ведь там, в камышах и в воздухе, происходит столько всего интересного, Карин ответила:

– Не хочу.

– Если тебе повезет, ты сможешь увидеть альбатросов, как они пролетают мимо высоко в небе…

Но девочка сказала:

– Я не люблю этих больших птиц.

Генри нащупал руку Паулы, та, решив, что он опять хочет насыпать ей орешков, раскрыла ладонь, но он только нежно погладил ее пальцы и, продолжая напряженно следить за событиями на экране, надавил на кончик среднего пальца, мягко постукал по нему, словно передавая ей что-то азбукой Морзе. Он ожидал, что она вырвет руку, и через некоторое время она так и сделала, но не решительно, не раздраженно, а спокойно, как бы устав держать ее в таком положении. Они посмотрели друг на друга, не зная, насколько похожи выражения их лиц. Потом нехотя поднялись, пропуская молодую парочку, пожелавшую сесть в их ряду, и были рады, когда те прошли вперед чуть дальше.

За чаем с ромом Патрик рассказывал о своем бизнесе, ему удалось недавно расширить его – служба доставки еды на дом; теперь у него было занято уже двадцать два работника, особым разнообразием ассортимент заказываемых блюд не отличался, зато «моторизованные посыльные» могли доставить горячие и холодные закуски в кратчайшие сроки – за пятнадцать минут. Гвоздем программы было индонезийское блюдо из риса – во рту все так и горело! По желанию он доставляет также легкие вина, красные и белые.

– Эти вина мы и сами пьем, – добавила женщина.

Смеркалось, и Патрик решил совершить одиночный охотничий рейд, Гарольд доверил ему свое ружье и дал два патрона с дробью. Птицы утихомирились к ночи, в камышах было тихо.

Оставшись одни, они долго молча сидели друг против друга, как бы боясь первого вопроса. Гарольд думал: я не имею права спрашивать ее, счастлива ли она, а женщине вспомнился тот вывод, к которому она пришла давно, – по сути, он был одиночкой и женился лишь потому, что от него этого ждали, так полагалось в обществе. Они не заметили, как за окном появилось лицо ребенка, худое, напряженно-подозрительное, они разглядывали друг друга дружелюбно и с какой-то сладко саднящей душу симпатией. Наконец женщина произнесла:

– Не знаю, как ты живешь, но порой, когда я вспоминаю прошлое, мне все кажется таким чужим. Неужели мы ошиблись?

Мощный порыв ветра с моря пригнул камыши; Гарольд и женщина подняли головы и прислушались, лицо девочки в окне исчезло.

Генри откинулся назад и положил Пауле руку на плечо, улыбнулся про себя, подумав, что кино просто создано для того, чтобы трогать и щупать своего партнера, и это его развеселило; в зале неожиданно стало светло от белого птичьего облака на экране, и Генри заметил, что многие пары сидели тесно прижавшись, как и они с Паулой, а некоторые и вовсе, не обращая внимания на фильм, нырнули куда-то вниз.

Птичья стая, сделав круг, с пронзительными криками ринулась на девочку, стоявшую в зарослях ольхи с зажатыми от ужаса ушами, когда же огромная птица почти задела ее крылом, она вскрикнула и побежала.

Женщине показалось, что она слышала зов о помощи, Гарольд тоже не сомневался, что слышал его. Он подошел к двери, прислушался, и когда женщина взволнованно спросила: «Карин? Где Карин?», он надел непромокаемую куртку и вышел.

Снаружи, неподалеку от дома, раздался выстрел, и женщина метнулась к окну. Постояв немного, она вернулась к столу, налила себе чаю и закурила сигарету. Подойдя к открытой двери, она застыла на фоне свинцового неба, прислушиваясь к звукам. Неожиданно для себя она крикнула:

– Гарольд, Карин, сюда!

Ответа не последовало, и она возвратилась в комнату, ее взгляд упал на шероховатую поверхность стола, заваленного разными блокнотами и справочниками по орнитологии. Она скользнула взглядом по некоторым записям и только открыла шкафчик, где лежали письма, как в дом вошел Патрик, вспотевший и растрепанный. Он произнес:

– Я промахнулся. Лиса перебежала мне дорогу, но я промазал.

– Карин исчезла, – сказала женщина, – она где-то там.

В тоне, каким она это произнесла, слышалась готовность обвинить его во всем, если с ребенком что-нибудь случится. Патрик повесил ружье на крючок у двери, вытащил из одного кармана куртки трубку, из другого – узкую табакерку, не спеша набил трубку, изведя несколько спичек, прикурил и, когда она наконец нормально задымила, произнес:

– Карин сейчас, несомненно, в гостинице, я видел их обоих, Гарольд вел ее за руку.

– В гостинице? – переспросила женщина.

– Может, она сама захотела пойти туда, – сказал Патрик, – во всяком случае, я видел, как они туда шли.

Боковым зрением Генри заметил, что Паула закрыла глаза, пока на экране говорил этот Патрик, вероятно, чтобы полностью сконцентрироваться на голосе, а может, она пыталась представить себе того мужчину, которому в действительности принадлежал голос, поэтому Генри не удивился, когда она сбросила его руку.

В хижине двое прислушивались к завываниям усиливающегося ветра, стегавшего дождем по окнам; Патрик предложил вместе отправиться в гостиницу, уверяя, что знает кратчайший путь. Женщина никак не отреагировала на его предложение, она, казалось, даже не расслышала его; словно пытаясь получить ответ на мучавший ее со времени встречи с Гарольдом вопрос, она вдруг спросила:

– Скажи, Патрик, зачем ты привез нас сюда? Ты же знаешь, я этого не хотела.