Глобалия - Жан-Кристоф Руфин Страница 27

Байкал и сам не ожидал, что этот маленький костер, от которого исходил аромат древесного масла, принесет ему столько радости. Он поднялся, на этот раз уже с видимым удовольствием присмотрел себе толстую ветку и с громким треском оторвал ее от ствола. Затем он разломил ее на множество маленьких кусочков и сложил их в кучу. Без какой-либо надобности, поскольку он не собирался долго оставаться на одном месте, Байкал оторвал еще одну ветку, потом еще одну, а в конце концов вырвал с корнем все дерево. Пот катил с него градом. Дело тут было не только в физическом усилии. Казалось, из самой глубины его существа выходило наружу все накопившееся озлобление.

Выбившись из сил, Байкал наконец успокоился, уселся и с жадностью проглотил шоколадный батончик. Потом подложил под голову свой рюкзак на манер подушки, закрыл глаза и уснул.

Проснулся он, оттого что почувствовал на себе чей-то взгляд. Открыв глаза, Байкал увидел, что на него смотрят двое: черное дуло двуствольного ружья, а чуть поодаль — пара маленьких серых глаз. Ружье было настолько диковинным оружием, что еще не до конца проснувшийся Байкал сначала с любопытством потянулся к двум большим черным стальным трубкам, приделанным к деревянной рукоятке. В Глобалии охота давно превратилась в декоративный атрибут фольклорных праздников, и Байкал видел подобные предметы разве что на экране. Как бы то ни было, он быстро сообразил, что ружье — только орудие и настоящая опасность должна исходить от того, в чьих руках оно находится. И Байкал поднял глаза на прицелившегося человека.

Он впервые сталкивался лицом к лицу с жителем антизоны. По официальной версии, эти места были необитаемы и лишь кучка неуловимых, жестоких террористов, утративших человеческий облик, рыскала где-то по густым зарослям. А сейчас перед Байкалом стоял человек, без всякого сомнения похожий на него самого, и этому человеку было страшно.

Первое, что бросалось в глаза в незнакомце, это изобилие морщин. Множество глубоких борозд пролегло вокруг его век, образовало складки на лбу, изрезало щеки. Под выцветшими глазами висели тяжелые мешки. Более тонкие морщинки торчали вокруг уголков рта, словно иголки из подушечки для булавок. Судя по обнаженным по локоть рукам, сжимавшим ружье, такие же складки покрывали все его тело. Лицо незнакомца обрамляла борода с проплешинами, которая больше всего напоминала грязные водоросли, облепившие бетонный причал.

Ко всему этому добавлялась невероятная худоба. В вырез рубашки было видно, как кожа туго обтягивает кости и воинственно торчат наружу узкие ребра. Так что, снова взглянув незнакомцу в глаза, Байкал задумался, что может означать их блеск — страх, голод или лихорадку. Мужчина слегка дрожал.

— Вставай! — закричал он, нервно размахивая дулом ружья, — руки вверх!

Байкал выпрямился и поднял руки. Оказавшись на ногах, он заметил, что нападавший тут же немного отодвинулся назад. Незнакомец был невысок ростом и по сравнению с рослым, статным Байкалом выглядел особенно хилым, сгорбленным и каким-то потертым. Оценив ситуацию, молодой человек подумал, что защищаться будет несложно. Он решил дать незнакомцу еще немного выпустить пар.

— Надо же, ничего не боится! — прохрипел тот, — разлегся себе и спит как ни в чем не бывало...

Говорил он глухо, едва слышно. Казалось, он и сам удивлялся звуку своего голоса посреди шорохов пустыни.

— Чего вы хотите? — спокойно спросил Байкал.

— Вопросы здесь задаю я! — обиделся незнакомец и, словно рассердившись на себя за нетвердый голос, зашелся в ужасном приступе мокрого кашля.

А потом добавил уже несколько более отчетливо:

— У тебя в мешке, похоже, полно всякой всячины.

— Ты бы положил сначала ружье, — с улыбкой ответил Байкал.

В его невозмутимости не было ничего героического. Чем дольше он наблюдал за этим человеком, тем меньше его боялся. Слабость и безотчетный страх, который читался в каждом жесте, внушали Байкалу жалость.

То ли незнакомец догадался, что Байкал его жалеет, и обиделся, то ли просто впал в панику, но вдруг он весь затрясся от ярости:

— Заткнись и давай сюда мешок!

Он поднял ружье и начал прицеливаться.

Тут Байкал действительно испугался, но не столько того, что его противник преднамеренно нажмет курок, сколько того, что ружье случайно разрядится само. Он выбросил вперед левую руку и направил на незнакомца короткий разряд защитных лучей. Оружие это было совсем не опасным и годилось в лучшем случае для самозащиты. В Глобалии женщины брали с собой такие вещицы, в одиночку отправляясь вечером на прогулку в определенные кварталы. Но и этого оказалось достаточно, чтобы сбить нападавшего с ног. Удар пришелся ему в грудь, и он застонал так, как будто его со всех сил стукнули кулаком. Выпустив ружье, незнакомец отлетел на несколько метров назад и плюхнулся задом на красную землю, по дороге разорвав рубашку о колючий куст. Байкал подобрал ружье, бросил его подальше и помог бедняге подняться.

— Вот это да! — пробормотал тот, оглушенный ударом, — что это ты такое со мной сделал?

Мозолистой рукой он потирал ушибленную грудь.

— Да ладно тебе, — сказал Байкал, — ничего страшного.

— У меня теперь все тут болит! — вскричал незнакомец в ужасе, словно только что осознал всю странность произошедшего, — как это у тебя вышло? Ты меня ударил, а сам и с места не сдвинулся...

Он задумался, а потом резко отшатнулся, пытаясь вырвать свою руку из руки Байкала:

— Я догадался... Ты волшебник!

— Да нет же! — со смехом возразил Байкал, качая головой.

Но незнакомец все еще недоверчиво посматривал на него.

— Слушай, а ты, часом, не Христос или кто-нибудь в этом роде?

Байкал расхохотался.

— Иди сюда, садись. Я приготовлю тебе что-нибудь попить.

Вернувшись к своему кострищу, Байкал подложил туда несколько веток из вчерашнего запаса и развел огонь. Все еще ворча, покряхтывая от боли и недоверчиво косясь, незнакомец в конце концов согласился усесться напротив.

— Меня зовут Байкал, а тебя?

— Фрезер.

— Как это пишется?

Тот пожал плечами.

— Понятия не имею. Фрезер, и все тут. В нашем племени всех так зовут.

— Ты далеко отсюда живешь?

— Ага, — ответил Фрезер, указав подбородком куда-то на юго-запад.

— Чаю хочешь?

— А чего покрепче не найдется?

— Покрепче?

— Ну, выпивки, — настаивал тот с горящими глазами, — Может, виски там или винца, все равно чего.

Рон Альтман предусмотрел все до мелочей. Байкал достал из кармана рюкзака несколько кубиков, завернутых в фольгу, положил один из них в стакан, добавил воды.

— Вот, попробуй.

Мужчина обеими руками вцепился в стакан и отпил глоток. Он прикрыл глаза, на лице заиграла блаженная улыбка.