Право на выбор - Михаил Логинов Страница 27

— Триста тысяч. Точно — двести восемьдесят девяносто.

— Верно. Значит, надо опросить один процент — три тысячи (всегда берем с запасом), почему — станет ясно. Перед началом опроса делают демографическую выборку. Важно, чтобы было бы опрошено столько-то женщин в возрасте от пятидесяти, столько-то мужчин, от восемнадцати до тридцати, столько-то работающих, столько-то пенсионеров и т.д. При этом, дополнительно опрошенные три словоохотливых старичка не заменят одного опрошенного молчаливого юношу. Или девушку, вроде вас. Опрос должен коснуться всех групп.

Потом составляют анкеты. Универсальной анкеты не бывает, каждая — под определенную задачу. Но стандартные вопросы существуют, они, как вы заметили, есть и в этой анкете. Знаете ли вы о выборах? Знаете ли вы о кандидатах? Откуда узнали? За кого готовы голосовать? За кого голосовали на прошлых выборах — станет ясно, какие партии пользуются авторитетом, какие на первом месте.

— Разве не ясно? — фыркнула Татьяна. — Конечно же КПРФ. Разве так не везде?

— И сразу же забыли про Москву и Питер. Ладно, столицы. А еще есть город Ноябрьск, кстати, замечательный городок, есть улицы Владимира Высоцкого и Виктора Цоя. Там на первом месте СПС, а КПРФ — на третьем. Города, где на первом — ЛДПР, уже история, хотя не такая и давняя.

— Продолжаю. «Какие проблемы вас беспокоят?» «Какими качествами должен обладать человек во власти?» «Назовите людей, к мнению которых вы прислушиваетесь?» «Какие газеты вы читаете, какие телеканалы смотрите?» Здесь много сюрпизов: клиент, в смысле кандидат, бьет себя в грудь — мол, мой телеканал смотрят все, а потом выясняется — нет и десяти процентов. «Намерены ли вы идти на выборы?». И, непременно: «за кого вы проголосуете, если тот, кто вам нравится, снимет свою кандидатуру?». Это называется «перетекание голосов». Если следили в 96-м за вторым туром президентской кампании, может быть запомнили расхожую присказку: голоса подарить невозможно. Тогда это оказалось верным наполовину. На каждый вопрос, как вы уже заметили, даны несколько вариантов ответов, так что ответить может каждый. Карточка — лист с отдельными ответами, а анкета, то, что заполняет анкетер, с ними вы сейчас и возитесь. На заполнение одной анкеты уходит в среднем от тридцати до пятидесяти минут.

В штаб вошли Гречин и Толик, оба посвежевшие, приподнятые.

— Ну как у вас? Мы с речки, вода — молоко. Советую и вам искупаться.

— Мы тут тоже, погружены, — ответил Капитан. — Вот, разве, Олег и Владимир Геннадьевич.

— Не любитель, — ответил Куклинс.

— А насчет Олега, у меня есть другая идея, — сказал Толик. — Олег, поехали в город. Я переселяюсь, надо вещи забрать. Заодно и поужинаем. Поехали.

Олег согласно кивнул, улыбнулся на прощание Тане. Та же, так же улыбчиво кивнув в ответ, стала и дальше слушать лекцию Капитана, продолжая вводить карточки.

* * *

— А чего с нами Гречин не пошел?

— Он по вечерам ничего не есть, кроме фруктов и мюсли.

— И вся диета?

— Иногда включает в нее пиво и коньяк. Егорыч, вообще, уникальный дядька. Родился в деревне под Смоленском, кстати, в той самой, где родился Айзек Азимов, ну и, кстати, почти такой же гений. Окончил философский факультет, в переписке с Аверинцевым, с Кураевым, автор книги: «Магия, как социально-культурный феномен». Разбирается во всех религиях, и во всех извращениях на эти темы, ну и, когда делает идеологию для кандидата, то иной раз кажется — без магии не обошлось. Или, без Божьей помощи.

— Значит, он идеолог?

— Именно так, имиджевые линии, рекомендации. Но, у нас, как и в футболе, полного деления не существует, даже вратари иногда забивают. Он умеет дать анализ соцопроса, накатать программу. Даже построить штаб и нанять агитаторов. Впрочем, на это всегда есть мастера получше.

Олег и Толик сидели, прихлебывая пиво, любуясь уже не осклизлыми стенами бара «Адмирал», а молодым звездным небом. Из гостиницы они вышли полчаса назад и после недолгих поисков, нашли открытый ресторан на берегу реки.

Утренние предположения Олега подтвердились: от Пансионата до города, даже до центра, было не так и далеко. Первую работу он вроде бы сделал: правда, Толик «утешил» его — скорее всего, материал никуда не пойдет, но ты и не горюй, в кампаниях это дело обычное. Когда у журналиста нет очевидной нагрузки, велик шанс получить задание, которое делать очень интересно, однако которое в итоге никому не нужно. Не нужно — так не нужно. Неделя практически завершилась, погода была прекрасной, а тут еще очень даже неплохое пиво и очень неплохо поджаренный шашлык.

— Толик, — спросил Олег, — скажи, а как нанимают агитаторов. По объявлениям?

— Очень редко и только в больших городах. В таких случаях расклеивают объявления: «Требуются люди для работы на выборах, на платной основе». Но это только в тех случаях, когда по другому сеть создать невозможно, так как здесь две опасности. Первая: «засланные казачки», которые занимаются всем подряд, от слива информации, до прямого саботажа: «Голосуйте за нашего, он сидел всего пять раз, по „мокрой“ статье лишь один, а что скрывает, так от скромности». Число казачков зависит исключительно от бюджета кампании; если бюджет большой, то оно неограниченно. В этом случае, вражеская сеть просто убита в зародыше, а на формирование новой или хотя бы очистку зараженной как всегда не хватит времени. Во-вторых, прекрасная возможность для дешевой и очень действенной провокации: вешается объявление того же формата, с тем же текстом, только с другим телефоном, по которому сидит левый гражданин и всех посылает по самому короткому адресу. Остается только осветить скандал на ТВ и в газетах: кандидат Вася Пупкин дает телефон, по которому людей матерят. Тут и щелчок по имиджу, и эффективность рекрутинга сразу же снижается — народ шарахается от любых объявлений Васи Пупкина.

— Тогда как же их нанимают?

— Многое зависит от поддержки, которую способен оказать клиент. Если у него крупное производство, или крупная контора, то какие-то люди есть всегда. Разумеется, это не агитаторы, они агитаторов приводят, а уж нанимаем их мы. Все это называется «полевая работа». В районе создается «куст», соответственно, кустовые, бригадиры и рядовые — пехота. В каждом штабе — свой начальник, но при нем, наш консультант.

— Это как политрук при командире?

— Ни в коем разе. Это, командир и есть. Он, не при местных сказано, бледнолицый колониальный офицер в пробковом шлеме и со стеком, который командует как туземными рядовыми, так и туземными офицерами. Причем, командует непременно жестко. Может он плохо знает местную специфику, зато он знает основную задачу. Основная задача — победа. С местными как получается: Иван Иванович выполняет приказ, но при этом старается не обидеть Ивана Никифоровича — тестя, а еще Дарью Ивановну — троюродную сестру, и т.д. — кумовство в таких штабах дело обычное. А наш технолог, бессовестный Карабас с кнутом, следит за тем, чтобы обходы были сделаны в срок, разнесена вся агитационная продукцию и весь этот процесс как полагается оформлен, и документирован. Одна из задач руководителя кампании — нашего Котелкова, не допустить, чтобы наши люди оказались под местными. Если не удалось, то все наперекосяк, начиная с крутого очковтирательства. Кончается тем, что кандидату на стол ложатся уже не соцопросы, а мнения агитаторов: улица за нас, квартал за нас, район за нас, город за нас. Естественно, поголовно. Потом — судная ночь, вскрытие урн и острый запах валидола в штабе.