Порнографическая поэма - Майкл Тернер Страница 26

— Что, черт возьми, с тобой произошло? Ты говоришь прямо-таки как гребаная Марги Скотт! — Нетти уперла руки в бока.

— Извини, но ничего не могу с собой поделать. Такое вот у меня отношение ко всему этому.

Нетти воздела руки к небу, начала выписывать восьмерки, внезапно остановилась, словно собираясь что-то сказать, но передумала, вновь начала кружить передо мной. Это был классический приступ раздражения вроде тех, что закатывала Марги во втором классе. Мне все это определенно не нравилось. Тем более что теперь предстояло лгать дальше.

В конце проулка стояла какая-то лачуга. Я сел в тени, вцепился зубами в длинную соломинку. Через пару минут Нетти присоединилась ко мне. Я подождал, пока ее дыхание немного успокоится, а потом продолжил лгать. Нажимал на полное замешательство, которое испытал, увидев фотографии судьи.

— Послушай, Нетти. Я очень сожалею, но так уж вышло. Эти фотографии меня страшно напугали. Только представь себе: мы приходим к Джону и Пенни, а они заставляют нас раздеться догола. Откуда нам знать, может, они заодно с мистером Джинджеллом, может, они состоят в той организации, о которой ты мне говорила?

Нетти фыркнула:

— Ничего более глупого я в жизни не слышала. Ты — гребаный параноик. Я не могу поверить, что ты так думаешь.

Она поднялась. Отшвырнула камень, чтобы продемонстрировать свои чувства. Она была права: мне недоставало убедительности. Я предпринял еще одну попытку.

— Ладно, буду с тобой честен. В действительности меня волнует вот что: хотели эти дети, чтобы их фотографировали, или нет. Потому что мое мнение однозначно: их заставляли. А если так, то это растление и эксплуатация, а я против этого. Вот почему с того дня я бойкотирую взрослых.

Я полагал, что нашел удачный довод в свою защиту. Нетти подняла крышку от бутылки, бросила в урну, но промахнулась. Я думал, она еще больше разозлится, но нет. Плечи ее опустились, она вновь села рядом со мной.

Момент прошел. Мы его упустили.

Я уже собрался предложить тронуться в путь, когда Нетти повернулась ко мне.

— Знаешь, ты вроде бы не очень-то жалеешь тех мальчиков в журналах Биллингтона. Я хочу сказать, если бы все было по-твоему, мы бы сейчас сидели на рельсах и разглядывали эти журналы, — сказала она.

Нетти явно куда-то клонила. Чем все закончится, я не знал, но не сомневался, что будет больно. Я предложил ей разбежаться, но она меня не слышала.

— Так какой мы делаем из этого вывод, а? — продолжила она. — Если я тебя правильно поняла, марокканские мальчики в журналах — это нормально, а вот канадские — нет? Это ты хочешь мне сказать? Потому что, если это так, ты такой же расист, как эта свинья мистер Диксон. Если все так, меня это волнует куда больше, чем вопрос о том, как эти дети попали на фотографии.

Я задумался, а Нетти вернулась обратно, чтобы позвонить. Мелькнула мысль, а не спросить ли об этом у Джона и Пенни. Но нет… я знал, что у меня не повернется язык.