Венский бал - Йозеф Хазлингер Страница 25

– Теперь я сотрудничаю с ними.

– С кем?

– С нацистами. Они видят свой знак… и не трогают меня.

Он говорил медленно и растягивал гласные. После слова «знак» сделал паузу.

– Фред! – Я уже срывался на крик. – Это все твои фантазии!

– С ними как с вампирами, – продолжал он.

– Твои нацисты такая же выдумка, как и вампиры.

– Ты никогда не верил. А излучение-то прекратилось.

– Тогда мы можем поставить шкаф назад.

Он встал и попытался помочь мне. Шкаф был сделан из легких металлических пластин. Но у Фреда хватило сил только на то, чтобы чуть сдвинуть его.

Я пошел к дежурному врачу. Тот сказал, что после обеда Фред набросился с кулаками на женщину-терапевта. К сожалению, опять допустили передозировку. Но для особого беспокойства нет оснований. Случился небольшой рецидив, дело обычное. Отравленный организм протестует против воздержания.

Я рассказал врачу о дырках на ковровом покрытии.

– Знаю, – ответил он с завидным хладнокровием. – До вашего прихода я несколько раз заглядывал к нему. Фред уже поистратил силы и скоро сам оставит свое занятие. Потом мы проветрим помещение, а через пару дней настелят новое покрытие. Ущерб будет покрыт из страхового фонда.

Надеяться на то, что Фред выйдет из больницы до моего отъезда в Вену, уже не приходилось. На следующий день я обсудил ситуацию с одной из своих коллег. В нашем отделе она занималась социальной тематикой и вопросами здравоохранения. По ее словам, клиника, где лежал Фред, считалась лучшей в Англии. Затем она рассказала, что однажды оприходовала сообщение американского телевидения об оздоровительном лагере для наркоманов. Это – очень жесткая терапия: пациентов вместе с кураторами оставляют где-то в степи и на целых два месяца лишают всякого контакта с остальным миром. И процент рецидивов необычайно низок.

Я наше эту кассету в архиве. И несмотря на то что мне надо было срочно монтировать для вечернего выпуска материал о падении самолета в Азии и о закулисной стороне этого события, я ухитрился параллельно посмотреть кассету. Через час монтажная переходила в распоряжение других сотрудников.

Сюжет рассказывал о группе из шестерых парней и трех кураторов, которых вертолетом доставили в какую-то глушь на севере Нью-Мексико. Вокруг, куда ни глянь, голая степь, оживляемая лишь прибрежной зеленью какой-то речки. Где-то далеко на юге – грандиозный силуэт Роки-Маунт.

«Заснеженная вершина, – сообщает комментатор в то время, как камера стремительно надвигается на объект, – это гора высотой одиннадцать тысяч триста один фут, именуемая Тэйлор. Река называется Рио-Пуэрко. Ее питают талые воды горных ледников. Низвергаясь через непроходимые ущелья, она впадает в Рио-Гранде. Отсюда ни уйти, ни уехать. Ближайший город – Альбукерке – находится в восьмидесяти милях от этих мест, по ту сторону гор».

Все имущество обитателя лагеря – канистра с питьевой водой, палатка, посуда, несколько удочек, одеяла и медикаменты. Видно, как ребята ставят палатку и разводят костер.

«Я просто потрясен. Больше не могу говорить. Я просто потрясен». Первые две фразы – долой, «…ть. Я просто потрясен». Не хватает еще двух миллиметров от начала. «Прежде всего мне жаль своих людей. Я чувствую себя в ответе перед ними. Но я знаю, что не виноват. Машину всегда держали в исправности. Мы делали даже больше, чем предписано изготовителем. Мы не виноваты. И пилот тоже». Начальник рейса, бывший автогонщик, ненадолго умолкает. На лице под козырьком бейсболки видны рубцы – следы операции по пересадке кожи после несчастного случая на гонках «Формулы-1». Стоп.

Наркоманы на берегу реки. Один купается прямо в одежде. Инструктор выдирает из земли какое-то колючее растение, объясняет, что корешок съедобен. Ополаскивает его в воде и протягивает подопечным. Белесый парень в футболке пробует. И морщится.

«Древнее знание индейцев становится спасительным для сломленных белых выходцев из среднего класса», – говорит комментатор.

«Как могла произойти катастрофа?»

«Насколько мы можем судить по прежнему опыту, автоматич…» Вопрос вырезаем… «Насколько мы можем судить по прежнему опыту, автоматически включилась система обратной тяги. Эта система служит для торможения самолета при посадке. Реактивная сила двигателя благодаря закрылкам устремляется в двух противоположных направлениях. "Черный ящик" подтверждает это. Пилот вообще ничего не мог поделать. Шанс ничтожный. Если господин…» Стоп. «Ничтожный». Склейка. Теперь – пленка с поисками останков.

«Команды спасателей только через три дня смогли добраться до этих крутых склонов. Кто-то, очевидно, знал местность лучше и опередил их, так как с места падения исчезли часы и значительная часть ценных вещей». Снятые портативной камерой размытые кадры с тропической растительностью. Это можно опустить.

Наркоманы стоят по колено в речной воде и по цепочке передают друг другу камни. Они выкладывают нечто вроде плотины и погружают в воду канистры.

Куратор говорит: «Это суровая, но эффективная метода. Природа учит человека жить по-новому».

Вертолет взлетает и уносится вдаль. Съемочная группа остается еще на один день.

Мужчины в фильтрующих масках, с яркими пластиковыми пакетами в одной руке и с мачете в другой прорубают дорогу в джунглях. Стоп. Вернемся к главной ленте.

«Если фирма-изготовитель утверждает, что причина и ошибке пилота, то это не более чем самооправдание». Необязательное объяснение. Убрать. Склейка.

«Допустим, что и в самом деле автоматически включилась обратная тяга. Но разве пилот среагировал на это правильно?»

«Разумеется, правильно. Он и не мог иначе. Он действовал согласно указаниям изготовителя. Загляните в инструкции фирмы, где сказано, что должен делать пилот, когда вспыхнет сигнал обратной…» Boпрос и первые три фразы долой. Склейка. «Если вы гудя те, там написано: не принимать во внимание. То же самое заложено в бортовом компьютере. В критической ситуации пилот может делать только то, что предписано фирмой-производителем. С этой целью он проходит специальный тренинг. Он все-таки не ясновидец». Стоп. Посмотрим дополнительную пленку. Говорит менеджер фирмы: «Я не могу с нами обсуждать разные версии. Нельзя строить самолеты на основе версий и гаданий. Факт тот, что полег и переключение тяги совершенно исключают друг друга в силу конструкции наших машин. Технически невозможно, чтобы…» Первые две фразы и «Факт тот, что…» опустить – «…невозможно, чтобы при поврежденном шасси сработало переключение».

«Разве нельзя провести дополнительное испытание?»

«Мы испытывали сотню раз. Этого не допускает сама конструкция самолета. Но наши техники, конечно же, еще раз займутся этим». Стоп.

«Здесь, – объясняет инструктор, – люди сами должны организовать свою жизнь. Ничего в готовом виде мы не получите. Мы даем только советы. Например, не оставлять продукты на ночь в палатке. Однажды сюда уже забредал медведь».