Крутые парни не танцуют - Норман Мейлер Страница 25

– Когда надвигался ураган, я простоял на крыше три часа. Поэтому он и обошел нас.

– Ты ему помешал?

– Я знаю, от этого мне худо будет. Пришлось дать клятву.

– Но ты сдержал ураган?

– До некоторой степени.

Посторонний решил бы, что следующий мой вопрос – насмешка. Гарпо знал, что это не так.

– Как ты считаешь, – спросил я, – «Пэтриотс» сегодня выиграют?

– Да.

– Это твое профессиональное мнение?

Он покачал головой:

– У меня такое чувство. Я слушал ветер.

– А ветер часто ошибается?

– В обычных вещах один раз из семи.

– А в необычных?

– Раз на тысячу. Тогда он более сосредоточен. – Гарпо схватил меня за руку. – Почему, – спросил он, словно мы уже не обсуждали этого раньше, – почему ты собрал свою коноплю прямо перед ураганом?

– Кто тебе сказал?

– Пэтти Ларейн.

– А ты что ответил? – спросил я.

Он был как ребенок. Если уж начал говорить, все выложит.

– Я сказал ей, чтобы она тебя предупредила, – самым серьезным топом сообщил он. – Лучше было бы потерять урожай, чем собирать его в такой спешке.

– А она что?

– Сказала, ты не послушаешь. Я ей поверил. Потому и не обиделся два дня назад, когда ты приехал сюда очумевший. Я понял, что ты курил свою траву. В твоей траве есть зло. – Он произнес это слово так, точно зло было высоковольтным проводом, который упал на землю и извивается, рассыпая искры.

– Я приехал сделать наколку? – спросил я.

– Нет. – Он решительно помотал головой. – Никто не знает, что я это умею. Я работаю только для тех, кого уважаю. – Он мрачно поглядел на меня. – Тебя я уважаю. – промолвил Гарпо, – потому что у тебя хватает мужества харить жену. Я перед красивыми женщинами робею.

– Значит, – повторил я, – мне не наколка была нужна?

– Нет, – снова сказал он. – Иначе я бы тебя выставил.

– Так чего я хотел?

– Чтобы я провел сеанс. Ты сказал, что хочешь узнать, почему на последнем сеансе с твоей женой случилась истерика.

– И ты не стал мне помогать?

– Ну нет, – ответил он. – Хуже ночи было не придумать.

– То есть ты сказал: «пет»?

– Я сказан «нет». Ты стал говорить, что я фуфло. И так далее. Потом увидел мой набор. Мои иглы лежали на столе. И сказал, что хочешь наколку. «Не уезжать же с пустыми руками», – заявил ты.

– И ты согласился?

– Не сразу. Я сказал, что это с бухты-барахты не делают. Но ты все выглядывал в окно и крича!: «Еще минутку!» Я подумал, если там нет людей, значит, ты говоришь с ними. Потом ты заплакал.

– Фу, черт!

– Ты сказал мне, что раз я отказываюсь проводить сеанс, то я должен сделать тебе наколку. «Я перед ней в долгу, – повторял ты. – Я виноват. Я должен носить на себе ее имя». – Он кивнул. – Это я понял. Ты умолял кого-то, чтобы тебя простили. И я сказал, что сделаю. Тогда ты подбежал к окну и заорал: «Сейчас ты проиграешь пари». Тут я засомневался в твоей искренности. Но ты вроде и не заметил, что я сержусь. Ты сказал: «Наколи мне имя, которое я называл тебе на сеансе в Труро». – «Какое это?» – спросил я. И ты вспомнил, Тим.

– Разве на сеансе я не говорил, что хочу связаться с Мэри Хардвуд, кузиной моей матери?

– Другим ты сказал так, по мне прошептал: «Настоящее имя – Лорел. Скажи им, что это Мэри Хардвуд, но думай о Лорел».

– Это были мои слова?

– А еще ты сказал: «Лорел умерла. Я хочу услышать ее, но она мертва».

– Не мог я такого сказать, – возразил я, – потому что как раз надеялся выяснить, где она.

– Если ты думал, что она жива, стало быть, ты хотел перехитрить духов.

– Пожалуй что.

– Из-за этого, наверное, и каша заварилась. – Он вздохнул под бременем всей человеческой извращенности. – Две ночи назад, как только я начал колоть, ты сказал: «Не могу тебе врать: по-настоящему ее зовут не Лорел. Ее имя Мадлен». Это здорово выбило меня из колеи. Когда я берусь за иглу, я стараюсь войти в контакт с силами вокруг меня. Это главная зашита. А ты нарушил мою концентрацию. Потом, через минуту, ты сказал: «Я передумал. Пиши все же Лорел». Ты сам испортил себе наколку. Два раза испортил.

Я помолчал в знак уважения к его словам. Потом, когда прошло вроде бы достаточно времени, спросил:

– А еще что я говорил?

– Ничего. Заснул. Когда я кончил работу, ты проснулся. Пошел вниз, сел в машину и уехал.

– Ты со мной не спускался?

– Нет.

– А из окна не выглядывал?

– Тоже нет. Но кто-то, по-моему, с тобой был. Потому что внизу ты расшумелся. Кажется, я слышал, как тебя пытались утихомирить мужчина и женщина. Потом вы все уехали.

– Все трое на моем «порше»?

Гарпо различал автомобили по шуму мотора.

– Там была только твоя машина.

– Как же я усадил двоих на одно маленькое сиденье?

Он пожал плечами.

Я уже собрался уходить, когда он сказал:

– Девушка, которую ты называешь Лорел, скорее всего еще жива.

– Ты уверен?

– Похоже, она на Кейп-Коде. Пострадавшая, но не мертвая.

– Если тебе это ветер принес, можно считать, что за это шесть шансов против одного.

Снаружи стояла темень, и шоссе, по которому я ехал через лес обратно в Провинстаун, хлестали последние сухие листья. Ветер ярился, словно моя последняя убогая шутка и впрямь рассердила его; он бухал в борт автомобиля с силой, способной опрокинуть яхту.

Как-то раз, пару лет назад, я присутствовал на другом сеансе. Один приятель Гарпо погиб в аварии на этом самом шоссе; Гарпо пригласил меня вместе с двумя мужчинами и двумя женщинами, которых я не знал, и мы уселись в полумраке вокруг маленького столика с тонкими ножками. Наши ладони лежали на столе, растопыренные, пальцы соприкасались. Потом Гарпо отдал столику свои команды. Он говорил с ним, точно ни капли не сомневаясь, что его голос будет услышан, и велел ему чуть наклониться в сторону, а затем опуститься опять – это будет значить «да». Если столик захочет сказать «нет», ему следует наклониться и опуститься дважды. Стукнуть по полу два раза. «Все ясно?» – спросил Гарпо.

Столик встал на две ножки с готовностью вышколенного пса, которому скомандовали: «Служи». Потом опустился на пол. Отсюда мы и начали. Гарпо задал простой код. Один легкий удар по полу означает «А», два – «Б», и так далее.

Поскольку он хотел убедиться, что разговаривает с другом, погибшим неделю назад, первый вопрос его был таким: «Ты здесь, Джон?» – и столик, после паузы, стукнул один раз. Для проверки Гарпо спросил: «С какой буквы начинается твое имя?» Столик неторопливо отстучал столько раз, сколько требовалось для буквы «Д».