Достучаться до тебя - Сара Уикс Страница 24

Теперь в лице Трумэна Хилла явно что-то изменилось, хотя и сложно было сказать, что именно.

– Неважно, что я сказал, Руби. Эта Бернадетт сейчас с тобой? – спросил он меня, и я заметила два красных пятнышка, появившихся у него на щеках под острыми скулами.

Я покачала головой:

– Она не смогла приехать.

– То есть ты приехала сюда одна? Из Невады? – Его голубые глаза сверлили меня холодным и острым взглядом в ожидании ответа.

Я кивнула, сглотнув комок в горле.

– Ты что, убежала из дому?

– Нет, – сказала я.

– Может, я поищу досье на ее мать? – предложила Руби.

Он не ответил, все еще сверля меня взглядом, словно я была загадкой, которую он пытался разгадать.

– Можно взглянуть на твои фотографии? – спросил он тихо.

Я расстегнула рюкзак и протянула ему фотографии. Когда он поднял руку, чтобы взять их, его пальцы коснулись моих. Они оказались такими холодными, что я отдернула руку, и фотографии рассыпались по полу. Руби быстро наклонилась и стала их собирать.

– Смотрите-ка, – сказала она, показывая мистеру Хиллу одну из фотографий – ту, где несколько человек стояли на крыльце под указателем. – Это же наш знак, верно?

– Где ты взяла эти фотографии? – спросил он, и я увидела, что красные пятна на его щеках расползаются все дальше.

– Я распечатала их с пленки, которую нашла в шкафу, – ответила я. – Мы думаем, что их сделали около тринадцати лет назад, потому что Бернадетт говорит, что мама на фотографиях, наверное, беременна мной, а мне сейчас двенадцать.

Трумэн Хилл замер, глядя на фотографию у себя в руке, и я увидела, что кровь отхлынула от его лица так, что оно стало абсолютно белым.

– Это твоя мама? Вы с ней очень похожи, только глаза у вас разные, – заметила Руби, показывая на другую фотографию. – А эта женщина? На ней такой же свитер, как у тебя. Это твоя бабушка?

– Достаточно, – резко произнес мистер Хилл, вырвав фотографии из рук женщины и вернув их мне.

– Да что с вами, мистер Хилл? – Руби явно была сбита с толку.

– Руби, отведи Эллиота к остальным, – велел он.

Эллиот все это время тихо сидел в кресле, глядя в окно на птичку, прыгавшую по двору.

– Пойдем, Элли, – сказала Руби. – Съешь что-нибудь вкусненькое. Повар сегодня делает яблочный соус. Он же тебе так нравится, правда?

Эллиот не сдвинулся с места, продолжая наблюдать за птицей.

– Эллиот, иди, пожалуйста, с Руби, – обратился к нему мистер Хилл.

– Птичка, – сказал Эллиот.

– Да, сынок, это малиновка, помнишь? – мягко произнес он. – У нее оранжевая грудка. А теперь иди, пожалуйста, с Руби.

Руби подошла к Эллиоту и протянула ему обе руки. Мужчина взял ее за руку и неловко поднялся с кресла. Я удивилась, увидев, что он оказался совсем невысокого роста. Его голова все время клонилась набок, и он как-то странно держал руки вдоль тела. Брюки этого человека были затянуты кожаным ремнем высоко на тонкой талии, а на ногах не было ботинок.

– Молодец, Элли. Иди к Руби, – улыбнулась женщина.

– Погодите, – сказала я, поворачиваясь к Трумэну Хиллу. – Если моя мама здесь не жила, откуда Эллиот знает ее слово? Он назвал меня «сооф».

– Руби, отведи Эллиота в игровую комнату, – уже с раздражением повторил Трумэн Хилл. – И надень на него носки, пожалуйста, пол очень холодный.

Руби ушла, держа Эллиота за руку, словно ребенка.

Как только дверь за ними закрылась, Трумэн Хилл повернулся ко мне, и в этот раз выражение его лица было легко прочесть. Он был рассержен. Его губы были сжаты в узкую темную линию, разрезавшую лицо между подбородком и носом.

Когда он заговорил, его глаза из морского стекла гневно сверкали.

– Ты не имеешь права сюда приходить, – заявил он.

– Не имею права? – удивилась я. – Не понимаю, о чем вы.

– Она послала тебя за деньгами, да? Я ей ни цента больше не дам. Ни единого. Передай ей, что у нас был уговор и за все было заплачено. – Костяшки его сжатых пальцев побелели.

– Я не понимаю, о чем вы, – повторила я. – Бернадетт вам звонила и писала, но вы нам не ответили. Поэтому я и приехала. И я не знаю ничего ни про какие обещания.

– Бернадетт? Значит, ее теперь так зовут? – сказал он со странным смешком. – Ну, пусть называет себя как хочет, но дела это не меняет. Я не просто так порвал ее письма и не отвечал ей. Я не позволю, чтобы она приходила сюда и причиняла нам боль. Ни мне, ни Эллиоту. Не сейчас.

В этот момент в кабинет, распахнув дверь, вбежала маленькая женщина в голубом платье и белых кроссовках.

– Быстрее, мистер Хиллтоп, – выпалила она. – У Эллиота опять припадок. Руби сказала, чтобы я позвала вас.

У нее было круглое, как блин, лицо, а уголки глаз смотрели вниз, что придавало ей печальный вид, даже когда она с улыбкой повернулась ко мне.

– Здравствуй, – сказала она. – Не хочу вас прерывать, но мистеру Хиллу очень нужно идти.

Вдалеке я услышала звук, похожий на звериный вой. Трумэн Хилл положил руку женщине на плечо и мягко произнес:

– Я сейчас приду, Салли. Иди скажи Эллиоту, что я сейчас приду.

– Как бы он себя не поранил, – забеспокоилась женщина.

– Да-да, знаю, сейчас я приду. – Затем он повернулся ко мне, и его голос снова стал жестким. – Я сделал все, что от меня требовалось, – сказал он. – Теперь ваша очередь. Оставьте нас в покое. Ради всего святого, просто оставьте нас в покое.

Трумэн Хилл ушел. Я была совершенно растеряна, пытаясь понять, что он имел в виду, но ничего не понимала. Он думал, что Бернадетт выдавала себя за кого-то другого. Он думал, что я пришла за деньгами. Кем я была, по его мнению? И почему он так рассердился?

Вой становился все громче, теперь к нему прибавился ритмичный стук, словно кто-то изо всех сил колотил чем-то по столу или стене.

– Эллиот! – услышала я крик Трумэна Хилла. – Перестань!

Не знаю, сколько я стояла так, прежде чем Руби вернулась в кабинет. Она ничего не сказала, но, оглянувшись через плечо, вытащила из серого шкафа один из ящиков и быстро просмотрела лежавшие в нем папки. Я затаила дыхание, когда она просмотрела их во второй раз.

– Здесь нет никого по фамилии «Я». Если твоя мама жила здесь тринадцать лет назад, ее папка должна быть здесь – тут все досье за последние пятнадцать лет. Но на «Я» никого нет.

– Вы уверены? – спросила я, подходя к ней.

– Абсолютно. – Она с силой налегла на ящик в безуспешной попытке его закрыть. – Ничего похожего. Я два раза проверила. Прости.

Я видела, что она говорит правду, но не могла поверить, что здесь ничего не было про маму. Это было невозможно. Эллиот знал ее слово. Она была на фотографиях. Она была здесь, я в этом не сомневалась.