Другой Париж. Изнанка города - Наталья Лайдинен Страница 24

– Вацлав, почему в центре Парижа так много выходцев из стран бывшего соцлагеря, а побирающихся негров и арабов практически не видно? Или бывал не там?

– На самом деле от центра впечатление обманчивое. Арабов в Париже гораздо больше, чем кажется. Просто среди них попрошаек не так много, в основном старики. Остальные как-то стараются выкручиваться, это у них в мозгах так заложено. Парижские пригороды зато почти все африканские и арабские. И районов арабских полно, а там свои законы. В некоторые даже полиция ночью не приезжает. Наверное, дело в разнице культур. Арабы практически не живут на помойках, если это только не совсем деклассированные арабы. Они предпочитают жить по десять человек, но в квартирках, пусть самых простеньких. Прибиваются друг к другу, у всех большие семьи. Еще в некоторых районах и пригородах есть социальное жилье, так вот они всеми силами стараются его получить. Там, конечно, преступность высокая, антисанитария. А мы, из Восточной Европы, устроены по-другому. После нашей прошлой жизни… даже коробка в Париже способна обрадовать. Мы не гордые, побираться нас не ломает. На работу кто-то не может устроиться, а кто-то – не хочет. На чужаков все волками смотрят. У большинства из нас нет никаких шансов легализоваться. Поэтому у парижских клошаров – белые лица.

– А как можно в Париже нелегалу заработать? Если не попрошайничать?

– Способов много, – улыбнулся Вацлав. – Каждый ищет для себя свой. Моя жена Анна с дочерью, например, танцуют на улицах. Анна в прошлом профессиональная балерина, такие па выделывает, что парижане в обморок падают. Когда ей перестали платить зарплату и уволили из театра, в Польше она нигде больше не смогла на работу устроиться. Пыталась трудить ся педагогом, детишек балету учить, но не сложилось. А тут и меня сократили… Вот такая история. Уехали сюда, увезли дочь. Сейчас на жизнь хватает, но документов нет. Другие наши друзья-поляки работают пойстерами.

– Кем? – удивился я.

– Пойстерами. Файершоу, поинг, факельщики и все такое. Не слышал? Очень неплохо получается подзаработать, людям нравится. Хочешь попробовать? Там участники всегда нужны, ты по возрасту нормально подходишь.

– Здорово! Хочу.

– Я дам тебе все их координаты, скажешь, что от меня.

Я весьма туманно представлял себе, кто такие пойстеры. К тому же весьма четко осознал за эти дни, что при наличии некоторой смекалки и закалки даже без всяких документов и денег в Париже получается весьма сносно существовать. Во всяком случае, голодным я не был ни разу: бесплатные столовые вполне выручали. К тому же я приноровился пользоваться горячим душем при одной из ночлежек. Чувствовал себя вполне сносно. Единственное, что напрягало, – это ночевки. Ничего, приноровился спать днем на скамейках, а ночью больше бодрствовать. Теперь вот еще решил попробовать побыть пойстером. Если удастся заработать – классно, а если нет – просто переживу новое приключение, с новыми людьми пообщаюсь.

Тренировка файерщиков началась часов в шесть утра в районе Булонского леса. Ночевал я с ребятами неподалеку, в подвале одного из полуразрушенных старых домов, где и обитали поляки. Честно говоря, по книжкам и досужим слухам я раньше представлял себе эту часть Парижа как некое гнездо разврата, но оказалось все гораздо цивильнее: утром по дорожкам бежали люди в спортивных костюмах и с наушниками, мимо проезжали машины – Париж привычно готовился к началу нового рабочего дня. Никакого разврата на первых порах не заметил.

Нас собралась группа из пяти человек, трое из которых, молодой алжирец Можид, выходец из Чехии тридцатилетний Ян и я, были полными новичками в поинге. Руководил группой опытный в вопросах постановки огненных шоу поляк по имени Анджей. Ему ассистировала его сестра Кристина, красивая хрупкая девочка с застенчивыми серыми глазами.

– Начинаем покрутоны! – деловито сказал Анджей. – Понятно, что ничего выдающегося после нескольких тренировок вы показать не сможете, но это не так важно. Нам с вами не новые фигуры изобретать! Мы не делаем из вас профи, а только даем возможность совместно подзаработать. Вы будете массовкой, фоном, а мы с Кристей реально работаем. Процентовка такая – вам на всех тридцать процентов от заработка, остальное – нам с Кристиной, за вредность производства. Начинаем!

Гибкий, тренированный Анджей скинул спортивную куртку и взял в руки пои. У него было на редкость красивое тело с тренированной мускулатурой. Вслед за ним снаряды взяла Кристина.

– И вы берите! – сказал нам Анджей. – Снаряды самопальные, но качественные.

Мы взяли в руки странные предметы: обернутые мешочками шарики, болтавшиеся на веревках, к которым были приделаны кожаные петли.

– Пока без всяких огней, потренируемся на теннисных мячиках. Чтобы сразу пожара не наделать. Да еще если полицейские увидят – проблем не оберешься. Просто тренируем основные движения.

Анджей широко раздвинул руки и быстро завертел странными фиговинами на цепочках. У него получалось грациозно, ловко и красиво даже без всяких огней.

Когда пришел наш черед крутить шарики, первое, что сделал Можид, это, размахнувшись что было дури, выпустил из руки снаряд, который, набирая скорость, лихо просвистел мимо моего уха, задев веревкой и шариком по касательной лицо. Через весь лоб у меня мгновенно прорисовался и начал расцветать синяк..

– Твою мать! Проклятые алжирцы, ничего у них в руках не держится! Даже чертов снаряд! – завопил Анджей, бросившись ко мне. – Ты в порядке?

– В полном! – ответил я, проводя рукой по лицу. – Вроде нос не сломан, зубы целы. Это главное. Жить буду!

– Я сделаю тебе компресс, – сообщила Кристина, быстро намочив в воде тряпку, – вот, приложи. Так легче?

– Еще как! – хмыкнул я. У нее были прекрасные прохладные руки с длинными пальцами.

Минут через десять мы продолжили. Можида удалили от меня на приличное расстояние. На удивление, несколькими примитивными приемами поинга мы овладели довольно легко. Даже Можид, до этого с опаской поглядывавший в мою сторону, раздухарился и принялся крутить снаряды так лихо, что Анджей был вынужден его притормаживать:

– Помедленней, эй ты! Без башки останешься!

Кристина включила магнитофон, в динамиках застучали барабаны. Анджей показал, как правильно прислушиваться к ритму и попадать в него с движениями. У нас вроде бы все получалось. У Можида – лучше всех.

– Некоторые сейчас под кельтов пои крутят, но мы предпочитаем барабаны! – сообщил он. – Так ритмичней, заводит быстрее. Начинаем с больших кругов… Не машем руками, как чертовы мельницы! Все движения – в кисти!

Потом он показал нам, как рисовать в воздухе «малые круги» и «восьмерки». Я вдруг поймал себя на мысли о том, что держать в руках винтовку иногда проще, чем крутить шарик на веревке. Руки мне определенно мешали в этом процессе.

Когда людей, спешащих мимо нас, стало совсем много, Анджей выключил магнитофон и сделал нам знак останавливаться.

– Все, отдыхайте, на сегодня достаточно! Завтра тренируемся с огнем! Не бойтесь – сильно не обожжетесь. У керосина невысокая температура горения.