Зеркало загадок - Юстейн Гордер Страница 24

— И ты отражаешь свой свет от Бога, Сесилия. Ты тоже Божественное зеркало. Потому что чем бы ты была без солнца, и чем бы было солнце без Бога?

Сесилия широко улыбнулась:

— Тогда я была бы маленькой луной.

— А вот сейчас на меня падает твой свет.

— Ты говоришь так странно. Всё это звучит настолько торжественно, что у меня по спине бегут мурашки.

Ангел Ариэль кивнул:

— Когда мы говорим о небесной славе, всегда бывает немного торжественно.

— Теперь-то ты расскажешь о небесах?

— Я уже рассказываю.

Он поднял глаза к небосводу. Луна светила так ярко, что только несколько звёздочек были едва различимы в ночи.

— Прежде всего ты должна понять, что ты уже на небесах, — сказал он.

— Вот это небеса?

Ангел Ариэль кивнул:

— А где же мы по-твоему? Земля — это маленькая пылинка в огромном космосе.

— Мне подобное никогда не приходило в голову.

— Это Небесная Земля, Сесилия. Это Эдемский сад, где живут люди. Ангелы живут и во всех других местах.

— Ты имеешь в виду, во Вселенной?

— Или в космосе, но это одно и то же.

Сесилия снова оперлась на палки, опустила голову и уставилась на снег.

— Загадочно, — сказала она. — Очень загадочно.

Когда девочка вновь подняла глаза, Ариэль смотрел на неё с вызовом.

— Лично я думаю, что это очень легко понять.

Сесилия расстроенно покачала головой.

— Мне всегда было интересно, где находятся небеса, — сказала она. — Ни один космонавт не видел даже признаков Бога или ангелов.

— Ни один исследователь мозга не видел даже признаков мысли. И нет такого исследователя снов, который мог бы увидеть сон другого человека. Но это не означает, что в головах людей нет мыслей или сновидений. Правда?

— Разумеется…

— К тому же никто не видел тебя на огромном пляже, когда ты вернулась туда во сне. Об этом мы говорили уже много раз.

— Ты хочешь сказать, что космос кишмя кишит ангелами?

— Да, можно и так сказать. Ты ведь не думаешь, что Бог создал Вселенную такой большой безо всякой причины? Поскольку мы не можем ни замёрзнуть, ни обжечься, мы можем находиться абсолютно на всех небесных телах. Ведь только здесь, на Земле, температура подходит для обитания людей из плоти и крови. Во всех других местах вам было бы или слишком жарко, или слишком холодно. Если бы Земля находилась чуть-чуть ближе к Солнцу, жить здесь было бы невыносимо для человеческой плоти и человеческой крови. А находись она чуть-чуть ближе к Плутону, вы бы замёрзли и превратились в ледяные скульптуры.

Ангел слегка пританцовывал в воздухе, но вскоре снова оказался на полметра выше поверхности холма прямо перед Сесилией.

— Ты был на Луне? — спросила она.

Он тут же ответил:

— Там я занимаюсь балетом.

— На Луне?

Ариэль кивнул:

— Было очень забавно, когда там появились первые люди. Нас была целая компания, понимаешь? Но ни Армстронг, ни другие космонавты не могли нас видеть. Они думали, что совершенно одни. И страшно гордились, потому что думали, будто первыми побывали на Луне… Знаешь, что сказал Армстронг, когда вышел из корабля на поверхность Луны?

— «Маленький шаг для меня, огромный шаг для всего человечества», — ответила Сесилия.

— Именно!

Девочке стало немного обидно за всё человечество: ей не понравилось, что ангелы шпионили за первыми космонавтами, которые думали, будто они совершенно одни на Луне. Она сказала:

— Мне захотелось написать об этом в газету. «Последние новости: вся Луна кишмя кишит ангелами. Новый радар открывает древнюю тайну».

Ариэль засмеялся:

— Надеюсь, ты слышала про астероиды?

Сесилия обрадовалась, потому что сейчас она чувствовала себя в своей тарелке.

Она читала о космосе больше, чем многие из её ровесников. За время болезни она проштудировала огромную кипу «Науки в картинках».

— Естественно, — ответила Сесилия. — Это такие малюсенькие планеты, которые вращаются вокруг Солнца. Но астероидов так много, и они такие маленькие, что им не присвоили нормальные названия. У многих из них есть только номер.

Ариэль захлопал в ладоши.

— Браво! Так ты знаешь о небесной благодати больше, чем думаешь. Если я хочу побыть один — например, лет пятьдесят или сто — тогда я усаживаюсь на маленький астероид. Потому что хотя на небесах очень много ангелов, астероидов там ещё больше. Прогулки по Вселенной на маленькой планете порой очень успокаивают после бурных ангельских дискуссий на больших собраниях. Иногда я прыгаю на одной ножке с астероида на астероид. Это так весело!

Сесилии казалось, что это звучит как-то слишком просто.

— Думаю, ты врёшь, — сказала она.

Девочка посмотрела в сине-зелёные сапфировые глаза, но быстро опустила взгляд: ей стало стыдно, что она выступила с такими серьёзными обвинениями.

— Жаль, что ты так думаешь, — сказал Ариэль. — Потому что никто из ангелов не врёт, а значит, ты не веришь, что я — ангел.

— Тогда рассказывай ещё, — ответила Сесилия хмуро.

Он сказал:

— Самое весёлое из всего, что я знаю, это катание на кометах.

— На кометах?

— Например, на комете Галлея, да. Ей нужно семьдесят шесть лет, чтобы совершить полный оборот вокруг Солнца. Но её орбита уходит так далеко в космос, что она несётся как угорелая. Сидеть верхом на комете — это почти как промчаться с горки. Разница лишь в том, что тебе не надо карабкаться обратно наверх, чтобы съехать ещё раз.

Сесилия покачала головой.

— Да я бы с удовольствием, — сказала она, — и сама прокатилась на комете. Но я не знала, что ангелы так любят играть.

Ангел Ариэль заглянул ей в глаза:

— Я говорил, что Бог создал Адама и Еву, чтобы в огромном саду было кому бегать между деревьями и играть в прятки. Потому что нет никакого смысла создавать огромный сад, если нет детей, которые могли бы в нём играть.

Сесилия кивнула, а Ариэль продолжал:

— Нет никакого смысла в существовании огромного космоса с миллиардами звёзд и планет, лун и астероидов, если не существует ангелов, которые могли бы пользоваться всей этой благодатью.

Сесилия немного помедлила, прежде чем ответить:

— Я согласна, всё это звучит довольно разумно. Но абсолютно ничего из того, что ты сейчас рассказываешь, не написано ни в одной библейской истории.

Ариэль не ответил на это. Он сказал нечто совершенно иное: