Брачный коnтракт, или Who is ху... - Татьяна Огородникова Страница 24

«20 февраля. Утром все как обычно. У Анки день рождения. Подарил ей цветы, она ждала большего. Поехал купил кольцо. В ресторане подарил кольцо. При всех. Она плакала. Дура. Отвезли всех баб по домам. Поехали на работу. На самом деле сняли проститутку. Глумились как могли, но кайфа не было. Весь процесс – с трудом на троечку. Нас трое. Никита слабый, Андрея заставил работать. Он меня боится. Телка старалась, но день не мой. Снял на камеру. Сейчас смотрю и не понимаю, почему было плохо. Дома сразу закрылся у себя».

Сказать, что Аня удивилась, было бы неправомерно в этой ситуации. У нее перехватило дыхание, когда, перелистнув страницу, она прочла почти то же самое, только уже с использованием ненормативной лексики, то бишь нецензурной брани. То есть это была не тренировка слога или смена жанра, это было другое описание, другого дня, других действующих лиц, только процесс оставался прежним. Теперь он описывался в стиле жесткое порно.

Ознакомившись с подробностями приблизительно одного месяца жизни Георгия, Аня подсчитала, что смена стилей и участников сексуальных игр теперь уже очевидного полового гиганта Горы произошла восемнадцать раз за один только месяц. То, что это был куцый февраль, даже не високосного года, только ухудшало ситуацию. У Ани не оставалось сил на то, чтобы заняться детальным изучением оставшихся научных трудов, но, бегло просмотрев другие тетради, она уяснила, что единственное место, куда их возьмут с удовольствием, – это корабль дальнего плавания, второй год курсирующий без захода в порты, забитый озверевшими от воздержания матросами, для которых краткий и доступный стиль изложения половых актов был бы хорошим подарком для группового чтения перед сном. В крайнем случае могла подойти подводная лодка. На космический корабль вряд ли пропустили бы.

В аналогичные места можно было бы отправить и видеокассеты, такая бытовая порноколлекция под названием «Как я и иногда мои друзья проводим досуг», и фотографии (господи, ну они-то зачем?), и журналы с портретами предлагающих свои услуги женщин легкого поведения и тяжкого труда (судя по видео, им действительно не позавидуешь). Кто не очень хорошо знаком с представителями философского жанра, наверное, был бы неприятно удивлен, если бы узнал, что наличие черно-желтого синяка на одном глазу, или трясущийся жидкий животик, или мохнатая растительность на всех частях тела, или (да, наверное, достаточно)… дополнительно стимулируют эрекцию у гигантов мысли. Можно только догадываться, какие еще стимулы в виде ароматов, насекомых, сопутствующих заболеваний (отдельный вопрос, потому что condoms не использовали) и прочих украшений таинства секса присутствовали в эти романтические минуты. Надо отдать должное тому, как покойный заботился о своем здоровье, не менее раза в неделю посещая доктора-венеролога. Об этом тоже было написано в дневниках. С присущей Горе педантичностью возле портретов бывших в употреблении проституток стояли оценки по пятибалльной системе или размер груди, напоминалки (что именно получается лучше всего) и, вероятно, номера телефонов.

Никогда еще Аня не испытывала такой бури эмоций: от тоскливого разочарования до безудержного гнева, явного злорадства, при котором слово «погиб» менялось на слово «сдох», и ощущения собственного бессилия. Слова, которым можно было бы описать Анину оценку двуличия мужа, не придумал ни один язык мира. Предательство – нет, пожалуй, это по отношению к приятелям, которых он приглашал в компанию и вряд ли предупреждал о том, что будут производиться видеосъемки; подлость – это по отношению к сыну Андрею, которого он заставлял принимать участие в оргиях; издевательство – это по отношению к ней, когда он бил ее ногами всякий раз, будучи с похмелья не в духе. Пожалуй, только одна оценка могла приблизительно соответствовать истине. Болезнь. Необъяснимая, коварная болезнь могла творить с человеком эти перевоплощения. Но если так рассуждать, выходит, что вокруг одни больные люди: по итогам просмотра домашнего архива среди действующих лиц сериала не оказалось лишь пары-тройки приятелей, вероятно, техника дала сбой. Название сериала появилось в голове само собой: «Досуги веселого Гоши».

Аня решила пойти до конца. Она тщательно изучила мемуары Георгия Мелидзе, просмотрела все фотографии и журналы. Это было безусловно нужно. Потому что решение свести счеты с жизнью обернулось решением жить долго и счастливо. Единственное, чего она не могла понять: какое испытание для нее оказалось более крутым – смерть Горы или невозможность убить его самой. Может быть, нехорошо по отношению к покойнику, но Аня всякий раз, ложась спать, представляла себе, какие муки перед смертью испытывал бедолага и что бы она сделала, если бы узнала тайну закрытого кабинета при его жизни.

На сороковой день с причала Анны Мелидзе на всю округу разносились веселые хоровые песни и громкий хохот присутствующих на скорбном мероприятии. Официальным предлогом траурного веселья было утверждение, что покойнику бы это понравилось. Никто не мог возразить. Только несколько посвященных знали, что Анна празднует свое второе рождение.

Такие дела.