Куда уходят львы - Дмитрий Стародубцев Страница 24

Неприятности, как известно, не ходят поодиночке: если уж тебя где-то отымели — жди вдогон камнепада всяких мерзостей. Я-то уж, как стреляный воробей и опытный жучила, это знаю. Сначала крупный проигрыш в казино, потом коварная измена Вики… Что еще судьбой уготовано?..

Как-то раз мне позвонила Лайма Гаудиньш. В этот момент я находился в своем кабинете и подсчитывал прибыль с «ДиЕТПЛАСТа» за прошедшую неделю (более приятного занятия я в жизни не знавал — круче секса). Меня перекосило, я не хотел брать в руки коммуникатор, но любопытство и страх пересилили: что эта крыса от меня хочет?

Лайма:

— Приветик, пупсеныш! Ты совсем меня забыл!

Рафаэль:

— Ой, привет, сладкая! Да замотался я, работаю круглые сутки.

Лайма:

— Слышала, «ДиЕТПЛАСТ» вся страна скупает. Я рада за тебя. Не хочешь сегодня встретиться, пообщаться? Я скучаю по тебе и твоему пиписону.

Рафаэль:

— Да, с пластырем вроде все неплохо. Я бы с огромным удовольствием встретился, но вечером родственники приезжают…

Лайма:

— Давай тогда завтра пересечемся. Или ты вообще не хочешь меня видеть? Тогда так сразу и скажи, я не буду тебя больше беспокоить!

Рафаэль:

— Почему? Хочу. Только со временем напряг…

Лайма:

— Все понятно. Дорогуша, а немножко поделиться со мной ты не хочешь? Ведь это я протащила «ДиЕТПЛАСТ» на 16-й канал. Помнишь, о чем мы договаривались?

Рафаэль:

— Да, но ты больше там не работаешь. Лайма, за что тебе платить? Я и так уже за-бодался всем башлять! Поставщики подняли цены в три раза, Миронов совсем озверел…

На той стороне связи повисла зловещая тишина, если не считать естественного автодорожного фона: ведьма, скорее всего, ехала за рулем своей новой машины.

Лайма:

— Пупсен, мне кажется, ты чего-то не догоняешь. Ну хорошо, ты меня больше не любишь. Фиг с тобой, переживу — поматросил и бросил! Это на тебя ой как похоже. Но на бабки кидать — это уже слишком!

Рафаэль:

— Да кто тебя, блин, кидает?! Когда ты работала с Мироновым, ты мне очень помогла. И за это я тебе всячески благодарен. «Мазду» тебе купил и прочее. Но сейчас, когда ты не в силах ничем мне помочь, я вынужден считать наши договоренности расторгнутыми. И это честно!

Лайма:

— Вот как ты запел!

Рафаэль:

— Что касается наших отношений, я к тебе всегда относился нежно. Ты обо мне слишком плохого мнения.

Лайма:

— Ну а какого я должна быть о тебе мнения, если я захожу к тебе в кабинет, а у тебя под столом полуголая шлюшка-секретарша? Если ты едешь без меня в Доминикану и живешь там с мокрощелкой-телефонисткой? Если, встречаясь со мной, продолжаешь пялить эту наркоманку Вики, да еще и соблазнил Аллу, секретаршу Миронова? Я этой уродине все высказала, что о ней и о тебе думаю, — тогда, на «Золотом граммофоне»!.. И это все, не считая жены!.. И, кстати, кто стуканул про меня супруге Миронова?

Осведомленность Гаудиньш не знала границ, я закусил губу и полез в шкаф за бутылкой. Мне оставалось только уйти в глухую отказуху.

Рафаэль:

— Аллу я пальцем не тронул! Билеты на «Граммофон» она у меня просто выцыганила. И обо всем остальном я в первый раз слышу!

— Ну-ну… — издевательским тоном произнесла кикимора. — Если узнаю, что это ты меня подставил, я тебе всю жизнь искалечу! Короче, ты подумай, пупсен, о наших дальнейших взаимоотношениях. Личных и финансовых. Даю тебе неделю. Кстати, я вернулась в Антимонопольный комитет России. Сейчас занимаюсь как раз телемагазинами. Если что надо — звони. Пока, целую!

Я сразу понял, что это была завуалированная угроза.

Рафаэль:

— Хорошо, я подумаю! Чмоки!

А потом передо мной в повинной позе стоял Славик Чайка и машинально расковыривал болячку на локте. Вчера вечером, «обыскивая» при помощи офицера-программиста Геннадия компьютеры подчиненных, я обнаружил во «вскрытых» почтовых отправлениях Буратино то самое письмо.

«Вспомни о нашем договоре! Ты или выполнишь взятые на себя обязательства, или умрешь! Выбирай! Только поторопись, времени у тебя почти не осталось!»

— Так как ты все это мне объяснишь? — изумлялся я.

— Какой такой договор, что за обязательства? Что я такого тебе сделал, что ты угрожаешь мне смертью?

Славик побледнел, потом покраснел, как флаг СССР, промычал что-то нечленораздельное, но затем, собрав все свое мужество в один разящий кулак, ответил не без возмущения:

— Вы сами в этом виноваты. Мы работали, старались, а вы зарплату задерживали. Ну мы сгоряча и написали.

— Мы — это кто? — полюбопытствовал я.

Выйдя из-за стола я приблизился к «дезигнеру-креатору» и посмотрел на него в упор. Он опустил глаза и тяжело выдохнул. От него за версту несло перегаром.