Осень в Пекине - Борис Виан Страница 24

— Откуда мне знать, черт вас дери! Это Мартен его трахает, с Мартена и спрашивайте.

— Ara, именно это я и хотел выяснить, — сказал Атанагор. — Насколько я понимаю, вы еще не успели отбить у него Дюпона?

— Слушайте, у меня времени — ни секунды свободной. Сегодня прибывают инженеры и оборудование. А тут еще конь не валялся. Полный завал.

— Вы говорите совсем как Баррицоне. Должно быть, вы очень подвержены стороннему влиянию.

— Да пойдите вы со своим... Если у Баррицоне я и употребил дипломатическое словцо, так это еще не повод, чтобы меня с ним сравнивать. Я подвержен влиянию! Это же надо такое придумать! Вот смех-то! — он демонстративно захохотал.

Атанагор продолжал смотреть на него, и Амадис снова вскипел:

— Чем торчать тут без толку, помогите лучше подготовить все к их приезду.

— А что надо готовить?

— Письменные столы. Ведь они приедут работать. Разве можно работать без столов?

— Я работаю без стола, — сказал Атанагор.

— Это вы-то работаете? Да вы... Вы что, сами не понимаете, что ни о какой серьезной работе не может быть и речи, если нет письменного стола!

— По-моему, я работаю не меньше других, — сказал Атанагор. — Вы полагаете, археологический молоток ничего не весит? Или вы думаете, что колотить целый день горшки и раскладывать их по ящикам — это игрушки? А присматривать за Жирдье, вправлять мозги Дюпону, вести дневник и искать, в каком направлении рыть — что это, пустяки, да?

— Это не серьезная работа, — стоял на своем Амадис. — То ли дело составлять служебные записки, посылать отчеты, это я понимаю! Но рыть ямы в песке...

— Чего вы добьетесь своими записками и отчетами? Построите какую-нибудь вонючую, ржавую железную дорогу, которая задымит все кругом. Я уж не говорю о том, что она никому здесь не нужна. К тому же прокладывать железную дорогу — это отнюдь не бумажная работа.

— Вы забываете, что проект одобрен Правлением и Урсусом де Жан-Поленом лично, — важно заметил Дюдю. — И не вам судить, нужна здесь дорога или нет.

— Вы невыносимы, — сказал Атанагор. — Самый что ни на есть обыкновенный педрила и ничего больше. Зря я к вам пришел.

— Вы ничем не рисковали: вы слишком стары. Вот Дюпон — другое дело.

— Ну ладно, хватит про Дюпона. Кто должен сегодня приехать?

— Анжель, Анна, Рошель, старший мастер и два технических исполнителя с семьями. А еще оборудование. Кроме того, своим ходом прибудет доктор Жуйживьом с помощником. Механик по имени Крюк присоединится к нам несколькими днями позже. Нам понадобятся еще четыре технических исполнителя, но мы найдем их среди местного населения. А может, обойдемся и без них.

— Да, работников у вас хоть отбавляй, — заметил Атанагор.

— В случае нехватки рабочих рук, — сказал Дюдю, — мы переманим вашу команду, предложив им большую зарплату.

Атанагор посмотрел на Дюдю и покатился со смеху:

— До чего же вы потешны с вашей железной дорогой!

— Чего во мне такого потешного? — оскорбился Дюдю.

— Вы в самом деле полагаете, что так просто переманить мою команду?

— Разумеется, — сказал Дюдю. — Я пообещаю им премию, превышающую оклад, социальные привилегии, заводской комитет, кооператив и поликлинику.

Атанагор огорченно тряхнул седой головой; он чувствовал, что его окончательно сровняли с землей. От Амадиса не укрылось, что Атанагор куда-то исчез, если позволительно так выразиться. Впрочем, мгновение спустя археолог вновь появился в невозделанном поле зрения своего собеседника, чем был обязан усилию аккомодации его глаз.

— Ничего у вас не выйдет, — сказал Атанагор. — Они еще в здравом уме.

— А вот и посмотрим.

— У меня они работают за так.

— Тем более.

— Но они любят археологию.

— Полюбят и железную дорогу.

— Признайтесь по совести, — сказал Атанагор, — вы заканчивали Школу политических наук?

— Ну, заканчивал, — согласился Дюдю. Атанагор помолчал с минуту.

— Нет, тут дело не только в Школе. У вас, наверное, предрасположенность.

— Не знаю, что вы хотите сказать, но мне нет до этого никакого дела. Если хотите, пошли со мной. Они приезжают через двадцать минут.

— Я готов, — сказал Атанагор.

— Вы не знаете, Дюпон сегодня вечером дома?

— О Господи, да отстаньте от меня со своим Дюпоном! — сказал Атанагор, теряя терпение.

Проворчав что-то себе под нос, Амадис встал. Его письменный стол находился теперь в отдельной комнате, на втором этаже ресторана Баррицоне. Через окно можно было наблюдать дюны и жесткие зеленые травы, к стеблям которых прилепились маленькие ярко-желтые улитки и песчаные слизняки, переливающиеся всеми цветами радуги, — люмитки.

— Ну что ж, вперед, — сказал Дюдю и, не моргнув глазом, прошел в дверь первым.

— Следую за вами, — сказал археолог. — Но все же, когда на остановке вы ждали 975-го, вы меньше были похожи на директора.

Дюдю так и вспыхнул, отчего сырой полумрак лестницы заиграл медными бликами.

— Откуда вы знаете? — спросил Дюдю.

— Я археолог, — сказал Атанагор. — Мне открыты все тайны прошлого.

— Вы археолог, не спорю. Но ведь не ясновидящий.

— Не пререкайтесь со мной, — сказал Ата. — Вы всего лишь дурно воспитанный мальчишка. Я с удовольствием помогу вам встретить кого надо. Но воспитаны вы все равно дурно, хотя все же воспитаны... Ничего с этим не поделаешь, несмотря на видимое противоречие.

Они спустились вниз, миновали коридор и вошли в ресторан, где Пиппо по-прежнему читал за стойкой свою газету. Время от времени он качал головой и бормотал что-то на своем диалекте.

— Привет, Пипетка, — сказал Амадис.

— Здравствуйте, — сказал Атанагор.

— Буон джорно, — ответил Пиппо.

Амадис и Атанагор вышли на площадку перед отелем. В пустыне было жарко и сухо, и воздух покачивался над желтыми дюнами. Мужчины направились к самому высокому холму, увенчанному пучками зеленой травы; с него открывался широкий вид.

— Откуда они приедут? — спросил Дюдю.

— Да откуда угодно, — ответил археолог. — Здесь так легко сбиться с пути...

Он внимательно смотрел по сторонам, поворачиваясь вокруг своей оси, и остановился, когда его ось симметрии совпала с линией полюсов.

— Они приедут оттуда, — сказал он, показывая на север.

— Откуда-откуда? — переспросил Дюдю.

— Да распахните же вы буркалы, — сказал Атанагор, прибегнув к археологическому жаргону.

— А-а, теперь вижу, — сказал Амадис. — Но там только одна машина. Должно быть, это профессор Жуйживьом.