Мой Пигафетта - Фелицитас Хоппе Страница 23

Контрабандисты

Старший помощник после обеда снова попытался навести чистоту, но от работы не отлынивали только те матросы, которые, вероятно, были обременены женами и детками, потому как вонь там, на баке, стояла жуткая. Все прочие сидели в холле за опущенными занавесками и бессмысленно напивались. Сохранившие трезвую голову укладывали чемоданы. Только Пигафетта вернулся на свое любимое место, ему-то случалось питаться кое-чем похуже.

Под вечер ветер наконец переменился, и тогда на палубу робко ступили первые торговцы. С набережной они притащили по сходням большие ящики, и теперь выставили на продажу свои товары на корме, в проходах и коридорах возле матросских кубриков, на трапах, в кают-компании и возле кают Оплативших пассажиров.

Стоя в дверях, я с удивлением смотрела на все эти вещи, наконец-то я вижу, что путешествует в контейнерах вокруг света: удочки, лески, мормышки, шляпы и зонтики, туфли, фрукты и фотопленки, башмаки и шнурки двухметровой длины. Ножи, ножницы, зеркала, превосходно сшитые английские пиджаки, библии и костюмы для выживания, маски для подводного плавания, веера и платки, надувные лодки, амулеты на счастье, и карлики из дешевой черной резины. Рыба, челюсти, серьги, золотые цепочки, мыло и кинокамеры, лосьоны, бинокли, маски и шоколадки, не облагаемые таможенной пошлиной сигареты и выпивка, карточные колоды, в которых не только тузы.

Пьяные матросы вытащили последние деньги, вспоров воротники, и купили себе новые цепочки и рубашки. Второй помощник, чья каюта уже давно походила на большой торговый киоск, советовался со мной, выбирая туфли для трех дочерей. Садовод, привлеченный внезапной радостной суетой под окном своей каюты, разбаррикадировал дверь, отказавшись от затворничества, и купил два амулета, отводящих дурной глаз, один оберег от жены, другой — от дочек.

За моей спиной вдруг раздался голос:

— Вам что, не нравится то, что вы видите? Или у вас никого нет, кому сделать подарок?

Я не обернулась и поспешила купить на прощанье пару шнурков и радиоприемник.

Парикмахеры

Поздней ночью, когда шум понемногу стих, пришли парикмахеры. Я еще издали услышала негромкое звяканье ножниц и увидела маленькие блестящие зеркала. Парикмахеры в темноте взмахивали грязноватыми накидками, закидывали их, словно сети, и ловили, поймав же, брили и стригли тысячи безымянных матросов на всех кораблях под всеми флагами. Они работали без перчаток, делали свое дело ловко и быстро, ведь они отлично знали все очертания и загогулины лиц, умели обойти, не зацепив, нежное ухо, намылить трусливый затылок и пугливую шею, решительно обкорнать моряцкую бороду, после всего брызнуть в лицо одеколоном, чтобы при ветре какого угодно направления клиент не вспомнил о грузе гнилой картошки.

Подошла моя очередь. Сижу на палубе, в темноте, над моей головой мелькают руки парикмахера, вокруг светлые свежевыбритые лица матросов, я прислушиваюсь к звяканью незнакомых ножниц, пока мои волосы не укорачиваются настолько, что уже никакой ветер их не растреплет. Узнать меня с первого взгляда теперь сможет только Пигафетта — я стала наконец похожа на ту голодную рыбку, которая вот уже несколько месяцев плывет за кораблями Генерал-капитана.