Simple Storys - Инго Шульце Страница 23
Simple Storys - Инго Шульце читать онлайн бесплатно
Рафаэль смотрит сверху на свое прежнее бюро. Оба окна автобусной станции – темные.
– Диспетчер, – говорит Рафаэль. – Диспетчер, диспетчер, – повторяет он, – диспетчер, диспетчер… – Он произносит это слово все быстрее и быстрее, чтобы слоги утрачивали связь друг с другом, пока не станут даже для него самого чужими и бессмысленными – как для большинства тех, кому Рафаэль на вопрос о его прежней профессии отвечает: «Диспетчер». «Диспетчер пассажирских пригородных маршрутов в районах Альтенбург, Борна, Гайтхайн и Шмёльн, диспетчердиспетчердиспетчер…» Чем дольше он говорит, тем больше возникает неожиданных звуков. Рафаэль наслаждается этой путаницей, беспорядком, создаваемым им самим. Такое не всегда ему удается. Нередко бывает так, что слово сохраняет свою однозначность и понятность, что бы он, Рафаэль, с ним ни выделывал.
Раньше он думал, что «диспетчер» – одно из тех немногих обозначений профессий, которые употребительны во всем мире. По крайней мере, западные немцы наверняка должны его понимать. Но оказалось, это слово – английское. Диспетчердиспетчер.
Рафаэль сразу подскакивает к телефону и хватается за него. Мгновение стоит неподвижно. Потом поднимает трубку и спокойно говорит: «Такси-Понтер, добрый вечер».
– Это я.
– Уже? – спрашивает Рафаэль.
– Что значит «уже»?
– Водитель помог тебе донести наверх чемодан?
– Я здоров, Рафаэль.
– Ну, если ты так считаешь…
– Тебе уже позвонили сорок семь тысяч альтенбуржцев?
– Кто?
– Были звонки после того, как я ушел?
– Ну да. Сейчас ведь Рождество, так что пару раз звонили.
– А Дортмунд?
– Что?
– Выиграл?
– А?
– Я спрашиваю…
– Надеюсь, надеюсь, что да.
– Я только что слышал прогноз погоды. По-прежнему чуть выше нуля. Что будет на следующей неделе, они и сами не знают.
– Они всегда так. Это меня бесит больше всего.
– И меня тоже.
– На следующей неделе все может измениться.
– Само собой.
– Орландо?
– Да?
– Прости… У меня температура. Я не хотел… Ты не посмотришь завтра мой компьютер?
– Могу.
– У этой бандуры уже ничего не функционирует.
– Я посмотрю, заметано.
– Это было бы славно, правда славно.
– Ты останешься в конторе до одиннадцати?
– До одиннадцати, да.
– А шоколада хватит?
– Шоколада?
– Тебе нужно было носить имя Раффаэло, Раффаэло Ферреро, а не Рафаэль.
– Мое имя связано только с художником. Но об этом уже никто не помнит.
– С Рафаэлем?
– Ну да.
– И что у тебя с ним общего?
– Ничего. Я тебе как-нибудь расскажу.
– Ты рисуешь?
– Я расскажу тебе, только не сейчас.
– Я хотел предложить тебе кое-что, Рафаэль, – ты меня слышишь?
– Да.
– Я мог бы работать, пока не верну тебе все. Мне это пришло в голову только дома. Ты назови сумму, которую потратил, – на выплату мне пособия, и на ремонт, и на…
– Как это?
– Я мог бы работать, пока не возмещу тебе все расходы: на мое пособие по болезни, на ремонт машины…
– Не болтай чепухи, Орландо.
– Я приду завтра. Если что, ты в курсе, где меня искать.
– Хм.
– Кстати, Рафаэль…
– Ну?
– Ты тоже к этому причастен.
– Что?
– Тот, кто принимает заказ, несет долю ответственности.
– Значит, по-твоему, я…
– Можешь сосчитать до трех, если злишься.
– Я сейчас больше не могу разговаривать.
– Ты к этому причастен.
– Что ж, – говорит Рафаэль и кладет трубку.
– Диспетчер, – произносит он вслух и смотрит на оба провода над дверной рамой. Их голые концы оттопыриваются наподобие щупальцев. Рубашка прилипла к телу под мышками и на спине. Рафаэль закатывает рукава. Он подходит к окну, раскрывает обе створки, подныривает под перекладину рамы и высовывается наружу. – Диспетчер, – говорит он. – Диспетчер, диспетчер… – Он повторяет и повторяет это слово, все громче и быстрее. Рафаэль думает о том, что вот он видит собственное дыхание в виде облачка пара и в какой-то момент – даже заснеженный двор автовокзала. Но он не мерзнет. Не ощущает даже мгновенной волны озноба. Погода и в самом деле не по сезону теплая.
Мартин Мойрер рассказывает, как после двадцатичетырехлетней разлуки он снова встретился со своим отцом. Неожиданные признания. Люди верующие болеют реже и живут дольше. Деяния апостолов и кухонные прихватки.
Рассказать о встрече с моим отцом так, как я ее воспринял тогда, то есть описать, какое впечатление произвели на меня он сам и его история, мне трудно. Не потому, что я ее плохо помню – с тех пор еще не прошло и года, – но потому, что сегодня я знаю обо всем этом больше. Я бы даже сказал, что стал другим человеком.
Однажды утром, в марте 1969 года, мама вошла в мою и Пита комнату и сказала: ваш отец бросил нас. Потом она раздвинула занавески, открыла окно и вышла. Мне было семь лет, а Питу – пять. «Кто бы тебя в школе о чем ни расспрашивал, помни: тебе нечего скрывать, абсолютно нечего», – посоветовала она мне, прежде чем повела моего брата в детский садик. Больше по этому поводу она ничего не говорила.
Когда 13 февраля 1988 года родился Тино, я послал моему отцу фотографию нас троих. В пришедшей от отца поздравительной открытке лежали сто западных марок. В октябре 91-го погибла Андреа, моя жена. Об этом я тоже ему написал. Вместе с открыткой, в которой он выражал свое соболезнование, я опять получил сто марок. Позже я еще получил от него открытку из Мурнау, где он был в однодневной командировке.
Незадолго до того как Тино, нашему сыну, исполнилось пять лет, его забрала к себе Данни, сестра Андреа. Она просто лучше меня умеет обращаться с детьми. Через пару недель после этого мне позвонил Томас Штойбер, наш бывший сосед, и спросил, не могу ли я купить и пригнать для него из Грёбенцеля, под Мюнхеном, подержанный автомобиль – пятый «БМВ». Он предложил мне за это двести пятьдесят марок, не считая оплаты накладных расходов и стоимости проезда. Он, наверное, слышал о том, что я потерял работу. Я сразу согласился.
Я и сам скорее всего не знал, почему, прежде чем уехать, раздобыл номер телефона моего отца. Может, из чистого любопытства или потому, что надеялся получить от него немного денег. Ведь в конце концов он когда-то работал врачом в больнице, заведующим отделением.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии