Награда королевы Марго - Александр Андрюхин Страница 23

В тот вечер у Колесникова осталось чувство какой-то дикой недоговоренности с Марго. Это как во сне, где пьешь, пьешь и никак не можешь напиться. Бедняга трижды снимал трубку и трижды возвращал ее на место. Марго не любит слюнтяев. Лучше не звонить. Лучше действительно выждать месяц.

Колесников заметил, что у него внутри продолжают трястись поджилки. Бедняга допил из бутылки коньяк, но он не оказал на него ни малейшего влияния. Пришлось выпить полпузырька валерьянки, однако валерьянка также не помогла. Дмитрий снова снял трубку, но набрать номер Марго не решился. Страдалец так и заснул с телефоном в руках, и ему всю ночь снилось, как он колесил по Москве в поисках проруби с этим несчастным трупом за спиной.

Труп был очень беспокойным. Он то шевелился, то подскакивал, то стонал. А перед светофором сделал первую попытку заговорить с водителем. Дмитрий извлек из кармана револьвер, обернулся и замер от ужаса. На заднем сиденье как ни в чем не бывало сидел ухмыляющийся Олег с сигаретой в зубах и теребил в руках сползшую с плеч мешковину.

— Папаша, огоньку не найдется? — спросил он, озорно подмигнув. — Ты что, глухонемой, папаша?

— На тебе огоньку! — с отчаянием крикнул Дмитрий и нажал на курок.

Раздался слабенький хлопок, который не нанес воскресшему ни малейшего вреда. Попутчик не шелохнулся, не изменился в лице и не погасил своей издевательской ухмылки. Да и лоб его, в который по всем физическим законам должна была впиться пуля, оставался абсолютно гладким. Колесников выстрелил повторно, затем еще раз, наконец, в три секунды расстрелял весь барабан, но на покойника это не произвело никакого эффекта. Тем же беззаботным взглядом смотрел он на спятившего водителя и хитро подмигивал.

Тогда Колесников в отчаянии принялся молотить рукояткой револьвера по упрямой башке покойника, но вдруг с ужасом заметил, что от его синего лица исходит мертвенный холод, а самому ему ничего не делается. Видя полную бесполезность рукоприкладства, несчастный решил спастись бегством. Он панически дернул ручку дверцы, но она и не подумала подчиниться. В ту минуту, когда страдалец уже собрался выбить стекло, к машине откуда-то подошел милиционер и открыл заклинившую дверцу. Колесников выскочил наружу, но — о ужас! — перегородивший дорогу мент внезапно превратился в Олега с ухмыляющейся физиономией и все той же сигаретой в зубах.

— Давайте я поправлю вам галстук! — любезно предложил он, и холодные пальцы легли на шею Димана.

«Не надо! Я не ношу галстуков», — хотел крикнуть Колесникова, но тут проснулся. В руках гудела телефонная трубка, а шею ломило от ледяных пальцев покойника.

Дмитрий поежился, положил трубку на аппарат и включил торшер. Было половина четвертого утра. Пришлось сходить в ванную, освежиться ледяной водой и накапать себе брому. «Ничего! Этот кошмар скоро пройдет, — успокаивал себя Дмитрий. — Все на свете забывается, а тем более грехи».

Однако кошмар только начинался. На следующий день, ближе к вечеру, когда информационная горячка спала, в отдел неожиданно вошла Юлькина подруга из отдела культуры и начался обычный бабский треп.

Колесников сидел за компьютером к ним спиной и строчил очередную заметку. В принципе их воркотня не мешала. Он уловил краем уха, что Юлькина подружка только что вернулась из отпуска, но не придал этому значения.

— Ой, опять работать! Так не хочется, — стонала она, потягиваясь и хрустя суставами. — Я сегодня ничего не сдала. Не могу еще войти в ритм.

— Значит, вы принципиально не поехали за границу? — любопытствовала Юлька.

— Да надоело уже! Каждый год одно и то же: то Греция, то Италия, то Тенерифе. От Египта с Турцией меня уже тошнит. По большому счету это не отдых, а суета сует с сумками в руках и языком на плече. Мы в этом году решили так: снимем отдельный домик в Подмосковье, с баней, сауной, баром и всем остальным, что требуется для полного счастья, и наконец отдохнем по-человечески. Днем лыжи и коньки, вечером — камин, красное вино, мясо на вертеле. Разве не классно?

— Где вы нашли домик?

— В пятидесяти километрах от Москвы. В зоне отдыха «Старая мельница». Это по Ярославскому направлению.

На этих словах Колесников вздрогнул. Он тут же забыл о заметке и прислушался.

— Ты знаешь, — продолжала девушка, — место — божественное. Природа — сказочная. Сервис — на европейском уровне. Я бы даже сказала, покруче, чем в итальянских пятизвездочных отелях. Единственно, что плохо, — скучновато. Народу — никого, потому что дорого. Мы почти все десять дней были одни. Представляешь? Двое на всю зону отдыха, которая тянется на восемь километров, — рассмеялась девушка. — Правда, под конец приехала еще одна пара, но у нас уже было чемоданное настроение. А они ничего. Мы с ними в первый вечер так здорово набрались. Мой Славка даже приревновал к Олегу, мужу той красавицы…

Колесников закрыл глаза и побледнел. Чтобы не выказать волнения, он поднялся и ушел в туалет. Спецкор заперся в кабине, сел на крышку унитаза и обхватил голову руками. «Не может быть, — тикало в висках. — Это какая-то ошибка. Разве так бывает?»