Клубника в горьком шоколаде - Светлана Борминская Страница 23

«Это уж точно», — подумала Ирина, заходя следом за горбуном в телецентр.

РАЗГОВОРЫ

Кофе и сигареты — начало дня…

По лестнице к лифту поднимался совладелец Телеканала Хазаров с молодой супругой, они оживлённо беседовали. Ирина и Лера увидели их сквозь стеклянную стену кафе второго этажа.

— Как считаешь, Лер, они счастливы? — Ирина покосилась на соседний столик в углу, за которым сидели два шоумена с ТНТ. Один откровенно пялился на Ирину, другой, с розовыми волосами, безуспешно строил глазки Лере.

— Не думаю, — Лера поманила пальцем того, другого. — Вань, принеси нам салат из крабов и две вилки.

Шоумен откинул розовую чёлку со лба, томно вздохнул, и потопал в сторону буфета.

— Почему, Лер?

— Дом разрушен, бывшую тёщу надо хоронить, и разговоры, разговоры!.. Все только про Хазарова и его семью треплются, а Ким не публичный человек. Спасибо, юноша! — поблагодарила Лера и ткнула вилкой в красную клешню. — Вот панцири бывают, а?.. Такой бы Хазарову сейчас!

Ирина посмотрела на салат и поняла, что ей кусок не лезет в горло.

— Мне кажется, Хазарову всё равно, что про него говорят! — как можно равнодушнее произнесла она.

— Да?! — Лера повернулась к ней с набитым ртом. — Значит, вы тоже купились на его подчеркнутое спокойствие? Поверьте, Ирина, для Хазарова любая излишняя публичность досадна, — заметила Лера, прожевав. — И потом, люди женятся, чтобы жить вместе, а они с женой сразу же после свадьбы разъехались. Жилянская, между прочим, до сих пор живёт с папой. Видела я его сегодня, очень-очень старый папа и дочка вся в него! Оба словно пеплом присыпаны… Я вообще не понимаю, зачем она осталась здесь работать? — Лера с отвращением посмотрела на остатки салата. — Пойдёмте отсюда, Ирина?

Рыжая чёлка спереди и длинный рубиновый хвост сзади — вот такая она, Лера. Мужская половина посетителей кафе, как по команде посмотрела вслед Лере Веселовой — ассистенту режиссера шоу «Ультиматум».

Ирина ещё не знала, что вечером после записи шоу, Хазаров пригласит её с детьми к себе на дачу.

ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ?

Ким Магомедович как раз въезжал в туннель, когда зазвонил телефон.

— Любовница моего дяди?.. Откуда у вас такие сведения, я могу узнать? — оглянувшись на жену, переспросил Хазаров. — Хорошо, я вам продиктую адрес, но сначала позвоните ей, хорошо? Её зовут Рая. Раечка Гулян. Что?.. Нет, я не знаю, что Лиля хранила у себя… Возможно, обычные ценности, которые накопила за жизнь — деньги и какие-то украшения. Кстати, когда мы сможем похоронить её?.. Спасибо, я всё понял.

— Кто звонил? — улыбнулась Тамара, положив руку на колено Хазарова.

— Следователь Рогаткин, — Хазаров обнял супругу.

— Боже мой, как же они надоели! — глаза Тамары потемнели. — Ким, тебе не кажется странным всё то, что произошло с твоим домом, детьми и твоей тёщей?..

— А что мне должно казаться, моя блондинка? — пытливо взглянул на супругу Хазаров.

— Нас подставили какие-то свиньи! — убеждённо выдохнула Жилянская. — И я не блондинка!..

— А кто ты? — поднял брови Хазаров.

— Я — пепельная блондинка! — не меняя выражения лица, отрезала Тамара Жилянская. — Неужели не видно?

Хазаров чмокнул жену в смуглую щёку.

— Через месяц мы уедем из Москвы, моя пепельная блондинка, и отдохнем наконец, хорошо? — выезжая из туннеля, пообещал он.

— Отдыхать? — лицо Тамары Жилянской внезапно свела безобразная судорога. — Мало нам смерти твоей тёщи, так теперь ещё и твой охранник с оторванной после аварии головой.

В машине повисла густая тишина.

— Похороним их в один день, — хмуро пробормотал Хазаров.

— Скажи, ты меня любишь? — глядя на мужа прозрачными голубыми глазами, внезапно спросила Тамара.

— Мне с тобой хорошо, — ответил Ким Магомедович, перестраиваясь в левый ряд. — Я обещаю, что неприятности пройдут, моя самая пепельная из всех пепельных! — добавил Хазаров, лучезарно улыбнувшись жене.

РАЕЧКА ГУЛЯН

— Поспите, Лев Тимофеевич, всё равно в пробке стоим, — зевнул водитель, оглянувшись на просматривающего документы следователя. — И потом до Грибакина путь неблизкий…

— До Грибаново, Михалыч, — поправил водителя Лев Тимофеевич и сложил документы в портфель. — У тебя карта-то есть?..

Михалыч кивнул и полез в бардачок за картой, а Лев Тимофеевич смежил веки и клубочком свернулся на заднем сиденье, но ему не спалось. Мешали мысли и длинные ноги.

Прослушка, которую оперативники поставили на всякий случай в квартире на улице Тенистой, ничего по большому счёту не прояснила. Лев Тимофеевич трижды слушал телефонный разговор, состоявшийся на шестой день после того как изуродованное тело тёщи Хазарова было помещено в холодильник Кунцевского морга с биркой на ноге. Слышимость записанного разговора оставляла желать лучшего, поэтому понять суть беседы зятя с его умершей бывшей тёщей из-за помех почти не представлялось возможным.

В числе прочих, голос Лили Юльевны дали прослушать двум дамам, которые с ней дружили много лет, и обе её голос не признали.

— Это не Лилькин голос, клянусь Николаем Угодником! — эмоциональным басом воскликнула Лидия Францевна Клушина она.

Пани Ядвига Ворожцова, проработавшая с Лилей Юльевной в Русском национальном музее не один десяток лет, была более осмотрительна в оценках, но тоже голос не признала.

— Понимаете, Лилька пришёптывала — вот так!.. — и пани Ядвига, как заправский лицедей, произнесла55 несколько фраз голосом покойной подруги.

Лев Тимофеевич обескуражено помялся и задал следующий вопрос.

— Уважаемые дамы, что ценного могла хранить у себя в квартире Лиля Юльевна и почему она всегда ночевала только у себя дома?..

— А ведь точно, Лидия Францевна! — дамы переглянулись, чтобы затем хором сказать: — Нет, не знаем!..

Именно тогда Лев Тимофеевич ещё раз попросил их опознать тело Лили Юльевны в Кунцевском морге. Лидия Францевна Клушина сразу же отказалась, сославшись на нервы и сломанную ногу, зато Ядвига Ворожцова после долгих словесных «книксенов» со стороны Льва Тимофеевича, неохотно согласилась, но на опознание так и не приехала ввиду незапланированного скачка артериального давления произошедшего в ночь перед опознанием.

Лев Тимофеевич открыл глаза и огляделся — пробка на Садовом кольце продолжала иметь место, и он снова попытался заснуть, натянув на голову пиджак.

Ким Магомедович Хазаров, которому осторожно задали вопросы по поводу его разговора с умершей тёщей, ничуть этому не удивился, показав, на взгляд майора Рогаткина, поистине нечеловеческое самообладание. Хазаров, не скрывая истинного положения вещей, сослался на известного среди московской богемы медиума Нелидова, который за приличные деньги брался угадать, умер пропавший родственник или просто где-то шляется. Ким тактично пояснил следователю, что всего лишь хотел выяснить любой ценой, где его девочки, его три дочки — Сати, Тамила и Резеда. Именно поэтому он беспрекословно выслушал все советы медиума и сразу же после сеанса пошёл на квартиру бывшей тёщи, чем крайне озадачил следователя… Слушать какие бы ни было рекомендации медиума, на взгляд Льва Тимофеевича, было не очень умно. Вот сны — совсем другое дело, был убеждён Лев Тимофеевич.