Смерть в Сонагачи - Рижула Дас Страница 23

Дипа могла бы воспользоваться лифтом, но решила преодолеть шесть лестничных пролетов пешком. На четвертом пролете она остановилась, чтобы перевести дух. Стояла и наблюдала, как два больших таракана пробираются по полу и исчезают в трещине, которую никогда раньше не замечала.

Презентация книги прошла по предсказуемому сценарию. Несколько известных фигур сидели в дальних углах, погруженные в угрюмое уныние; начинающие авторы заискивали перед издателями, вкусившими славу беллетристами и всеми остальными, кто хотел с ними поговорить. Их неуместное отчаяние и гиперчувствительность к воображаемым оскорблениям утомляли Дипу. Но она стоически терпела, зная, что должна выполнить взятые обязательства. Книга, основанная на реальном преступлении, предлагала его романтизированную версию. Речь шла о нашумевшем убийстве молодой женщины с ребенком, совершенном не так давно. Дипа купила экземпляр, хотя и не собиралась читать, и задалась вопросом, будет ли когда-нибудь раскрыто это дело. Уголки ее рта невольно приподнялись в подобии улыбки. Настоящее преступление заключается в бездействии правоохранителей. Сама она подавала бесчисленные заявления в полицию и могла бы написать не одну книгу о том, как мучительно медленно проходят дни, недели, месяцы и годы, прежде чем начинается какое-то движение. Те, кто никогда не бывал в полицейском участке, те, кто предпочитает обходить его стороной, как клинику проказы, живут иллюзией, будто любое злодеяние тут же заставит систему встрепенуться и начать расследование. В реальности волокита тянется бесконечно, уползая за невидимый горизонт.

Дипа вставила ключ в замочную скважину и постояла у двери, улавливая чарующие звуки саксофона Джона Колтрейна ^[37]. Луч света пробивался сквозь щель под дверью. Прижимаясь лбом к неровной поверхности резного дерева, она пыталась восстановить дыхание — вдох-выдох, вдох-выдох. Дверь Висхала… Ее дверь, их дверь… Двадцать лет назад, когда они получили эту квартиру от родителей Висхала в качестве свадебного подарка, он заявил в своей обычной громогласной манере, что собирается выломать типовую безликую дверь и поставить крутую, бирманскую. Новые родственники Дипы воздержались от комментариев. Порода, подумала она, порода и деньги. Откровенное безразличие ко всему материальному, как это демонстрировал Висхал своей бравадой. На протяжении долгих лет брака Дипа вспоминала тот эпизод как знаковый момент, определивший ее будущую семейную жизнь.

Мелодичная композиция Колтрейна лилась из динамиков Bose, рассованных, как пасхальные яйца, по всей квартире. Как только она вошла, из кухни прогремел мощный голос:

— Бегума! ^[38] — Висхал поставил ударение на последнем слоге, как бывало, когда им овладевало особенно романтическое настроение. — Иди сюда и посмотри, чем занят твой муж.

Дипа прошла в кухню. На плите что-то шипело и булькало. Из дымной завесы, как из тумана, выплыла мужская фигура. Держа в одной руке лопатку, а в другой сигару, Висхал прижал Дипу к себе.

— Ты что-то спалил? — спросила она.

— Нет, а что? Пахнет гарью?

Дипа отрицательно покачала головой.

Висхал потянулся к рабочему столику за электронной сигаретой, оставленной в опасной близости от огня. Деликатно отворачиваясь от Дипы, выпустил изо рта огромное облако дыма, но белые струйки все равно потянулись к ней.

— Не бери в голову, — улыбнулась она. — Слушай, как ты можешь курить и то и другое одновременно?

Висхал не ответил и принялся сосредоточенно переворачивать мясо на сковороде, двигаясь в такт Колтрейну.

Она прошла в свой кабинет. Дверь оставила открытой — было некоторое утешение в звуках, которые издавал Висхал, когда бродил по комнатам, готовил причудливые блюда и напевал себе под нос. За двадцать лет Дипа ни разу не позволила себе признаться в удовольствии такого утешения. Оно всегда казалось ей чем-то украденным, чем-то, на что она не имела права в этом мире. Но она чувствовала его как нечто нерушимое, что соединяет двух людей.