Иди и смотри - Анхель де Куатьэ Страница 23

– Срефлексировала – отдала себе отчет в том, что с ней на самом деле происходит. Взглянула на себя с другой стороны. Обычно мы смотрим на себя с какой-то определенной точки зрения. И многого не видим, не замечаем, не понимаем, а рефлексируя, то есть отдавая себе отчет в собственном поведении – мыслях, чувствах, реакциях, – мы видим эти «слепые пятна».

– Это как «слепая зона», когда ведешь машину? – спросил Данила.

– Ну, да, – рассмеялся Андрей. – Передний обзор и зеркала заднего вида все равно оставляют какую-то «слепую зону». Водитель не видит всего, что происходит вокруг него на дороге. И поэтому бывают аварии, когда другая машина попадает в «слепую зону» этого водителя.

– А эта рефлексия – как круговой обзор, – сообразил Данила. – Полный.

– Да, примерно так, – улыбнулся Андрей. Он всегда в большом восторге от очень точных аналогий, которые приходят в голову Даниле.

– И еще меня смущало, – добавил Данила, – что Лора постоянно думала: «мне не везет», «мне не повезло», «у других – да, а у меня – нет».

– Это называется в психологии «экстернальная ориентация», – объяснил Андрей.

– Экстраверты, что ли? – не понял Данила.

– Нет, экстраверты – это люди, которые больше живут внешним миром, такие общественные существа. Это другой термин. А экстерналы – это люди, которые не умеют рассчитывать на себя, на свои силы. Все ждут, что им улыбнется удача. Они верят не в успех, а в удачу. Понимаешь разницу?

– То есть надеются не на результаты собственных усилий, а на случай? – уточнил Данила.

– Да. На случай, на расположение звезд, на что угодно, только не на себя, – Андрей утвердительно покачал головой. – И поэтому, оказавшись в трудной жизненной ситуации, они теряются и не знают, что делать.

– Ведь именно это и было с Лорой! – воскликнул я.

– Совершенно верно, – согласился Андрей.

Данила задумался.

– А знаете, – произнес он через какое-то время, – это ведь правда, что одному что-то дается легче, чем другим. Но стоит ли ему завидовать?

– Я полагаю, за него надо радоваться! – улыбнулся Андрей.

– Да, это правда, – согласился Данила.

– А я думаю, что у каждого человека есть что-то, что может получиться у него лучше, чем у других, – сказал я. – У каждого. Просто кто-то развивает и совершенствует свой дар. А кто-то сидит и завидует другому.

– И мы возвращаемся к главному, – Андрей положил руку мне на плечо. – Что такое зависть?

– Зависть – это, когда ты, вместо того, чтобы быть собой, пытаешься быть другим, – сказал Данила.

– А теперь вспомните третью Скрижаль, – сказал вдруг Андрей.

– Третью Скрижаль? – мы с Гаптеном, удивившись, произнесли это хором.

– Да, третью Скрижаль, – повторил Андрей. – Я думаю, что Печати как-то связаны со Скрижалями.

– Связаны? – от удивления у Гаптена поднялась бровь.

– Вы же меня знаете! – рассмеялся Андрей. – Для меня это что-то вроде задачки. Вот первая Печать. Она о чем? Она о власти. А первая Скрижаль? Об отказе от собственного «я». И тут полное совпадение! До тех пор, пока ты пытаешься взять верх, твое «эго» только усиливается. Поэтому-то так и страшна первая Печать – она не позволяет нам отказаться от иллюзорного «я», о своего «эго».

– Точно! – Данила был потрясен, как, впрочем, и мы с Гаптеном. – Ну ты даешь! Математик! Голова!

– Данила, перехвалишь… – Андрей посмотрел на Данилу со своим фирменным прищуром.

– А вторая Скрижаль тоже связана со второй Печатью? – вклинился Гаптен.

– И вторая связана, – уверенно и по-деловому констатировал Андрей. – Вторая Скрижаль о «Другом», о том, что надо увидеть «Другого», индивидуальность другого. То есть, грубо говоря, мерить его не своей меркой, а видеть его как Откровение, которое ни с чем нельзя сравнивать. И теперь думаем о второй Печати. Что такое «эгоизм»? Это зацикленность на самом себе, когда другие люди для тебя только безжизненные куклы. Очевидно, что в этом и состоит главное препятствие ко второй Скрижали!

– Ну что я говорю! Голова! – Данила был в восторге. – Вот что значит любовь к порядку! Я бы никогда в жизни все это так не сопоставил!

– А я и подавно! – подхватил я. – Я, наоборот, все в общем вижу. А так, чтобы картинку собрать из элементов…

– Ну, а третья?! – встревоженно спросил Гаптен.

– Господи, Гаптен! – воскликнул Данила. – А чего ты так волнуешься?..

– Волнуюсь?! – Гаптен даже вздрогнул. – Конечно, волнуюсь! Если Андрей прав и Скрижали настолько связаны с Печатями, то мы сразу получаем фору! Мы сможем точнее предугадывать возможные движения Тьмы! Конечно, я волнуюсь!

– Точно! – я оторопел. – Точно!

– Ну – третья?! – Данила нахмурился и внимательно посмотрел на Андрея.

– В третьей Скрижали речь шла о выборе, – Андрей даже кашлянул от напряжения, – так мы на него уставились. – Смысл такой: каждый человек должен сделать свой выбор. И что большинство выборов – это иллюзия. Настоящий выбор – это выбор между иллюзией и настоящим. И вот третья Печать. Она открывает нам третью Скрижаль с новой стороны. Она показывает нам, в чем здесь главное препятствие. Просто говоря – зависть. А если глубже, – нужно не смотреть на других и думать, как у них все хорошо и замечательно, а увидеть себя, начать делать себя, и только тогда тебе откроется то настоящее, которое все мы ищем,

– Сходится! – воскликнул Гаптен. Давно я не видел его таким счастливым.

– Так что же это получается? – от удивления Данила заморгал. – Получается, что мы не просто препятствуем воплощению Тьмы, мы фактически только теперь получим истину Скрижалей!

– Ну, я же вам говорил, – Андрей развел руками. – Во мне нет Скрижали, и не было никогда. Лично мне Тьма не угрожала, должна была, потому что все Избранные с ней столкнулись! Это условие! Но зато она нам всем четверым сейчас угрожает. Поэтому только сейчас мы и ищем седьмую Скрижаль. Все вместе. Она по-настоящему и откроет предыдущие шесть.

– Изменит сознание… – прошептал Данила.

– Если, конечно, мы доведем эту партию до конца, – сказал Гаптен, насупился и почесал затылок.