Счастье играет в прятки: куда повернется скрипучий флюгер - Татьяна Краснова Страница 22

Петровна, наблюдая, как к фонарному столбу напротив ее дома прикрепляют два веселых флажка — один с солнышком, другой со звездочкой — переговаривалась с Дорой, поливавшей свои грядки:

— Видала, Грачевы тоже на свой магазин флажок повесили. Украсились. А он заштопанный… А Глебовна краску купила калитку покрасить, только она такая, что сразу облезет, я знаю. Вот дождь пойдет… А Медведева и не видать. Совсем замотался мужик.

— Еще бы — чего это его девчонка мрачнее тучи ходит? — подала голос Глебовна. — На себя не похожа совсем, все говорят. А краска моя врешь, что плохая!

— Чего-чего? — Дора без дальнейших слов заспешила к дому Медведевых.

— Гляди не споткнись, — сказала Глебовна.

* * *

Медведевы собирались ужинать.

— Как хотите, Пал Палыч, а надо что-то делать. — Брови Доры были непривычно сдвинуты, а круглые вишневые глазки моргали растерянно. — Который день сидит, ни с кем не разговаривает, к ребятишкам своим даже не выходит — потопчутся и уйдут. Иногда встанет, пойдет куда-то. Я проследила — у озера на диком пляже сядет и так же сидит. Что такое? Говоришь с ней — не слышит. Глаза-то провалились как — и не достанешь! Не ест ничего! И сегодня, как закрылась у себя после школы — часы уж кругом обошли. Сделайте что-нибудь!

— Примерно этого я и боялся — что любовь восьмого класса не доживет до девятого, — серьезно ответил Пал Палыч. — Павлик, включай, «Звездный путь» начинается. И зови Марину.

— Марин! — на весь дом закричал Павлик. — Пойдем, уже бороздят!

И за руку вытащил сестру к телевизору, в котором торжественно произносили: «Корабль «Энтерпрайз» бороздит просторы Вселенной. Девиз команды: смело идти туда, где не ступала нога человека!» Это был их любимый сериал, который повторяли по одному из дециметровых каналов и который просто нельзя было не посмотреть.

Марина автоматически села на диван, глядя мимо экрана. Но сегодня в комнате было нечто непривычное, на что не обратить внимания было невозможно: Ева вылезла из своего угла и смотрела телевизор вместе со всеми. Более того — за происходящим на экране она следила с видимым интересом. Ева уже не в «колодце»! Зато она, Марина, кажется, стала ее подобием. Окончательно вывел ее из оцепенения вопрос отца:

— А ты не носишь своего куриного бога?

— Нет, — коротко ответила Марина.

Дора отлучилась на кухню, и Пал Палыч, наклонившись, негромко сообщил:

— Представляешь, что наша Доротея выбрала себе в подарок? У нее же день рождения в субботу. Попросила ничего не покупать, а отдать ей вазу, ту самую! Которой мы гостей смешим. Неужели она ей нравится?

Марина покачала головой:

— Это потому, что ее купил ты.

— А я думал, она будет ей символизировать наше веселое семейство. — При слове «веселое» Пал Палыч помахал ладонью у виска.

— Не притворяйся. Ты думал то же, что и я. И куриный бог, невыкинутый, лежит в шкатулке. Дора тоже себе вазу на шею не повесит.

— Ну-ну. А твой мальчик вчера приходил. Павлик, реклама — выключи звук.

Павлик выключил, но тут же принялся озвучивать сам:

— В компании с Толстяком время летит незаметно! Почувствуй себя богиней! Храбрость ковбоев Хаггис известна всем! Знак хорошего вкуса и традиций пример — высший сорт чая Липтон всегда под руко-ой! Нескафе — аромат моего утра!

Марина почувствовала, что сейчас его чем-нибудь треснет.

— Ну, это неинтересно, наверное, — заговорил, наконец, Пал Палыч. — Когда решаешь с кем-то раззнакомиться, не подходишь к телефону, делаешь вид, что никого не видишь под окнами, то лучше и не слышать ничего, — заключил он. Потом добавил: — Если уже все равно.

— Зачем приходил?

Фильм продолжался, Марина отняла у Павлика пульт и уменьшила громкость.

Но Пал Палыч пошел на кухню, где свистел чайник. Вернулся:

— Тебе налить? А тебе, Ева? А тебе, Павлик? Дора?

— Когда приходил? — Марина отодвинула и чашку, и чайник.

Пал Палыч был краток.

— Вчера. Тебя не было, я предложил подождать в твоей комнате. Он посидел полчаса и ушел.

Марина зажмурилась и уткнулась лицом в поднятые колени. Представила Ника у себя в гостях, куда она его так и не пригласила. Вот он набрался храбрости и звонит в дом. Вот он лицом к лицу с папой. Вот он в ее комнате, каждую секунду ожидает, что она войдет и скажет что-нибудь злое или сразу выгонит. Глядит на ее пианино, игрушечного льва, разбросанные на подоконнике журналы и книги, на картину с дорогой никуда…

Он сидит или просто прислонился к чему-нибудь? Жанна любит сидеть на подоконнике, Рафаэль — в кресле, Артур — в том углу, Рудик — просто на ковре. У всех ее друзей здесь есть свои места. А у него нет. Но ведь они так недавно знакомы! А как он здесь мог себя почувствовать? Опять это слово. Скорее всего, чужим. Но ведь это неправда! Просто она не успела… А теперь все испорчено.

— Мы еще в шахматы сыграли, — добавил Пал Палыч.

Марина встрепенулась:

— Что?

— Ну, ты не идешь, где-то у озера тоску разгоняешь, а мне что делать с этим пришельцем? Начал развлекать. Он очень достойно держался. Ну, я потом доскажу, а то мы никому смотреть не даем.

«Развлечения» Пал Палыча всегда были головоломными, вроде неопознанной скульптуры. Шахматы тоже были больше, чем просто шахматы. Они сохранились еще со времен его детства, и, естественно, некоторые фигурки давным-давно потерялись. Их обычно заменяли пуговицами, пока однажды Павлик не предложил великодушно своего львенка из киндер-сюрприза. Вместо слона. Но ведь лев и слон, рассудили Пал Палыч с Мариной, фигуры совершенно разные. Нелепо, чтобы лев ходил как слон. Логично, что он разгоняется и прыгает через всю доску. А какая динамика в игре!

С легкой руки малыша заменили киндерами и остальные пуговицы, в основном пешки. Так в игре появились дракоша, пингвин, акула, кролик и бегемот. Со своими правилами, конечно. Традиционные игроки их с трудом воспринимали. Даже дядя Алик, в молодости шахматист-разрядник, запутался и плюнул: «Ну вас, понимаете ли, с вашими шахматами». Хотя по новым правилам рядом с доской стояла коробка с другими киндерами и он мог выбрать любую фигурку и прибавить что-то свое.

Опять началась реклама, и Пал Палыч продолжал:

— Он очень достойно держался. Знаешь, о человеке за час игры можно узнать больше, чем за год беседы. Какой-то писатель сказал. Наверное, наш НЛО. Так вот, он радовался, когда выигрывал, и не переживал, когда проигрывал. Не жульничал. Не выходил из себя, когда жульничал я. Ходы обдумывал, не горячился, но и не тянул. И самое главное — он может играть по нашим правилам! Все понял сразу, представляешь. Это редкость. Я оценил.

— Да он просто себя контролировал, потому что сидел как на горячей сковороде, бедняга, — заметила Ева.