Индия глазами русского Шивы - Наталья Лайдинен Страница 22

После випассаны Аня без особых приглашений осталась со мной на неопределенное время, сообщив, что я, несомненно, кармический мужчина ее жизни. Лучший, духовный, особенный. Я не очень-то верил ее словам, но она не отходила от меня ни на шаг, заглядывала в рот и даже брала у меня книжки по индуизму. Ненадолго я даже поверил, что випассана на самом деле перепрограммировала ее мозги или, по крайней мере, запустила этот процесс. Еще дней десять Аня не курила и почти не пила. Потом я поймал ее в туалете кафешки с гашишом. По ее собственным словам, ей было очень плохо после этого. Она со слезами на глазах обещала, что это был последний раз в ее жизни.

Однако время брало свое, рассеивая остатки недавних духовных наработок. Еще через пару дней Аня уже беззастенчиво смолила как паровоз, стреляла глазами по сторонам и говорила исключительно о том, где бы попробовать какую-нибудь нереальную плесень. Вскоре она познакомилась с продвинутым наркоманом из Новосибирска и укатила с ним в Манали. В отличие от Ленки, она просто свалила, не оставив мне даже записки.

Я не сильно переживал по поводу Ани, даже испытал облегчение, только решил на данном этапе больше не ввязываться ни в какие более-менее серьезные отношения с женщинами. Все равно ничего путного не выйдет.

Примерно в это же время до меня дошли неприятные вести из России. Родители сообщили мне, что какое-то время назад пропала моя машина – относительно новый «ситроен», – которая стояла в гараже возле дома. Вот, видно, прав был тот лысый француз – вылезли после випассаны мои застарелые проблемы, от которых тоже отмахиваться было нельзя. Я бросился звонить Виталику.

Тот разговаривал напряженно, даже зло, но отпираться не стал.

– Да, машину Елена продала. Документы-то все на нее оформлены были. Я не получал от тебя никаких денег, а долги надо возвращать! А если ты сам по-хорошему не возвращаешь и сидишь в своей Индии, то я вынужден был сам решать эту проблему.

На этом наш разговор завершился. Даже не знаю до сих пор, то ли туристы, с которыми я договорился, не передали ему денег на самом деле, то ли бывший дружок на пару с подружкой цинично решили на мне подзаработать, думая, что я уже не вернусь. В конечном итоге это было неважно. Я вспомнил, что у Ленки на самом деле была доверенность на машину. Скорее всего, продав машину, деньги они поделили.

А вскоре я получил еще одно письмишко от Jane. Оно было непривычно эмоциональным для нее.

Shiva, что за дела? – изумлялась она. – В асе тебя не найти. Проблемы давно разрулились. Я слышала, что ты завис в Индии. Кончай дурить, возвращайся. Есть пара очень интересных проектов.

Отвечать ей я снова не стал. А известный ей электронный почтовый ящик с легким сердцем закрыл как приличный кусок прошлой собственной жизни… Так сказать, отлогинился сознательно и бесповоротно. В этот момент я остро почувствовал, что между моей прошлой, еще такой близкой и знакомой в мелочах жизнью и жизнью нынешней пролегла черта, которая незаметно разрастается в моем сознании, превращаясь в пропасть. И даже если я вернусь в Россию, то вряд ли буду играть по прежним правилам.

В довершение рассказа о моих приключениях на випассане скажу только, что от той немки Хайди еще через несколько лет я получил письмо. Она писала, что бойфренд ее бросил через полгода после возвращения из Индии и укатил жить в Эквадор: там тоже дешево, жарко и весело. Она с горя села на тяжелые наркотики. Хотела приехать в Индию снова, еще раз пройти випассану или йогу, но как-то не сложилось. Теперь она сидит взаперти в какой-то известной швейцарской клинике, где ее выводят из депрессии и наркотического коллапса, и считает десять дней, проведенных в Дхарамсале, лучшими в своей жизни.

* * *

Подзаработав еще, я решил посмотреть Индию: овладела мной охота к перемене мест. Я много путешествовал по предгорьям Гималаев, жил в долине Куллу, упоминаемой в Махаб-харате. Ее еще называют долиной богов, и привлекает она самых разных людей со всего света. Здесь проходили пути братьев пандавов, жили мудрецы риши и сам Кришна. А чего бы и не жить: отличный климат, довольно мягкая зима, красота вокруг, фруктовые сады, горы, увенчанные снежными шапками.

Я прожил несколько недель неподалеку от Манали, поездил по окрестностям, искупался в местных горячих источниках святого Вашишты, даже поднялся на знаменитый перевал Рохтанг. Не сам, конечно, спортсмен из меня никудышный, а на автобусе. Мог бы наврать, как некоторые путешественники, но не буду. И без того ощущения были фантастическими: типичный старый индийский автобус, без стекол, с хлипкими дверьми, медленно, с трудом карабкается вверх по горной дороге. Нечто среднее между ковчегом и катафалком. Индусы громко трещат между собой и плюются в окна – это народная забава большинства автобусных путешественников. Вдруг прямо перед автобусом падает здоровенный кусок скалы.

Пара часов уходит на ожидание подмоги. На дороге неизбежно собирается длиннющая пробка, сзади сигналят разъяренные водители. Наконец прибывает местное МЧС в составе одного трактора из ближайшей деревни. Еще минут сорок уходит на расчистку пространства, но трактора явно не хватает, поэтому за дело берутся водители застрявших автомобилей, любопытные местные жители и даже пассажиры автобуса. Я тоже принимаю участие в этом процессе – оттаскиваю с проезжей части крупные камни.

Слава богу! Завал ликвидирован, все двинулись дальше. Но далеко не уехали: навстречу нам неожиданно вынырнул военный автомобиль. Наш водитель чертыхается, и есть от чего: это один из главных ужастиков индийских автомобильных дорог – колонна военных грузовиков навстречу. Справедливости ради надо отметить, что военные водители везде притча во языцех, не исключая России, но в Индии это проявляется особенно ярко. Ездят служивые здесь так редко и водят так плохо, что лучше сразу держаться от них подальше. В любой аварии будет виноват тот, кто не успел сориентироваться и не пропустил военного. Водитель нашего автобуса мгновенно напрягается и пытается из всех сил максимально прижаться к краю дороги: военная машина едет прямо посередине и уступать никому не собирается. Увы, на серпантине это непросто. Пока стоим и мучительно долго пропускаем грузовики, я смотрю в окно. Прямо подо мной обрыв – метров триста. Нехилое зрелище!

Еще через час выдвигаемся дальше. Серпантин сужается на глазах, автобус еле плетется и одним колесом фактически висит над пропастью. И при этом продолжает движение! Вниз смотреть уже откровенно страшно. Что делать? Кричать и выпрыгивать? Смотрю на остальных пассажиров. Ничего, смеются, спят, едят, громко болтают и совершенно не реагируют на особенности движения. И так мы едем еще почти полтора часа.

Потом – новое приключение. Въехали на горный хребет, а там – снег! Пассажиры рады, как дети! Полно индусов, тех, кто снега ни разу в жизни не видел или видел очень редко. Автобус по просьбам индусов останавливается, гогочущая толпа вываливается на обрыв, и начинается веселье: игра в снежки, проба снега на вкус. Самое смешное и неприятное, когда индусы снег в автобус затаскивать начинают. Все это тает, течет по сиденьям и под ноги – грязь невообразимая! Зато всем весело.