Готтленд - Мариуш Щигел Страница 21

Летом 2006 года — за неделю до сдачи этой книги в печать — я получил мейл от сотрудника архива Министерства внутренних дел Чешской Республики. Он сообщал, что ему наконец-то удалось найти папку с надписью «Самоубийство скульптора Швеца».

Я не дождался ее, когда писал «Доказательство любви», папка попала ко мне в руки через два с половиной года после публикации этого репортажа в «Большом формате» [24].

Когда следователь и сотрудники службы безопасности высадили (закрытую на два замка, с ключами с внутренней стороны) дверь в квартиру Швеца, скульптор лежал на том же самом диване, что и его жена, когда отравилась газом. (Значит, он нашел ее мертвой не в ванной, как гласила молва.) Шторы были опущены. В воздухе чувствовался запах газа.

На столе он оставил письмо нотариусу доктору Дворжаку.

Письмо начиналось фразой: «Я ухожу следом за моей женой Властой, а все свое имущество, в том числе последнюю выплату за Сталина, завещаю рядовым солдатам, которые потеряли на войне зрение». Швец просил, чтобы кремацию оплатили деньгами, оставленными в доме, а машину продали.

И ничего не написал о мотивах, побудивших его к самоубийству.

Следователи нашли этого нотариуса. Он оказался знакомым Швеца. «Власта правильно сделала, что отравилась, — якобы сказал скульптор нотариусу. — По крайней мере, она не стареет. Зачем мне открывать этот памятник, если ее здесь нет?»

Вроде бы он жаловался Дворжаку. Мечтал, что его сделают профессором, — не сделали. Ждал, что получит Государственную премию, — не получил.

Скульптор, работавший вместе с ним над памятником, сказал следователям: «Без сомнения, на эту смерть повлияли замечания специалистов по поводу его произведения». К тому же, от людей Швец слышал, что его проекты слишком дорогостоящие, а за деньги, предназначенные на памятник, можно построить два рабочих поселка.

Еще скульптор рассказал, как Швец волновался из-за того, что холм под Сталиным слишком непрочен, что нужно его укреплять бетонными блоками, иначе он может рухнуть под спроектированным им колоссом.

Женщина, занимавшаяся уборкой его квартиры, заметила, что «мастер» стал очень нервным. Он говорил ей, что министр Копецкий в последнее время «сильно его невзлюбил и уже не уделяет ему столько внимания, как раньше, и что Власта указала ему на дверь».

Ведущий следствие подпоручик Краус представил своему руководству официальную причину: «К самоубийству Отакара Швеца привела смерть жены, одиночество и критические замечания некоторых профессионалов относительно его произведения».

Среди документов были найдены рецепты на покупку антидепрессантов и «фотографии нескольких высокопоставленных особ из США».

В квартиру скульптора милиция вломилась 21 апреля 1955 года (за девять дней до открытая памятника). Покончил он с собой 3 марта — так было датировано письмо, и таков был результат экспертизы. (Потом — по неясным для меня причинам — словари и энциклопедии указывали дату смерти 4 апреля.)

Отакар Швец пролежал в своей квартире пятьдесят дней. Столько времени улетучивался газ.

В течение пятидесяти дней, незадолго до открытия самого большого памятника Сталину на земном шаре, никто не поинтересовался, где его создатель.