Бог - мой приятель - Сирил Массаротто Страница 21

Едва я испытал давно забытое наслаждение, как память о нем вернулась ко мне, подобно тому как возвращаются к нам воспоминания детства, когда, приезжая в родные места, мы случайно находим в лесу тропинку, по которой любили бегать малышами. Сначала она кажется загадочной и незнакомой, но стоит ступить на нее, как ты вдруг вспоминаешь, что вот тут росло дерево, а там стояла изгородь, справа должен быть ручей, а в самом конце дорожки лежит камень, на котором ты любил всплакнуть, когда тебе было грустно. Так и ко мне в этой самой постели вернулись воспоминания о ласках, страстных шепотах и горячих поцелуях взасос — словом, я вновь прошел той самой дорогой наслаждения, и, как оказалось, за это время она ничуть не изменилась. Мне даже показалось, что я проходил по ней еще вчера, и удивился, как это я умудрился все позабыть. Единственное, что не было прежним, так это запах. Мне показалось, будто повеяло осенью.

— Ну все, я пошла. Спасибо за прекрасный вечер. Ты был бесподобен!

— Как, уже уходишь? Не хочешь остаться до утра?

— О нет! Ненавижу спать в чужой кровати.

— Когда же мы снова увидимся?

— В понедельник, естественно, на работе. С утра пораньше, все как обычно. И не забудь рассказать мне новый анекдот!

— Я имел в виду…

— Знаешь, я еще не готова к серьезным отношениям. Я просто люблю поразвлечься, хорошо провести время, как сегодня, например. Ты что, расстроился? Ты ожидал большего?

— Нет, что ты! Мы же оба понимаем, что это был обычный спонтанный взрыв эмоций! Все в порядке, без обид!

— Вот и чудесно! Дай-ка я напоследок чмокну тебя в щечку. Прощай, мой аполлон!

Вот дерьмо.

— Эй, Бог!

— Слушаю тебя.

— Она что, хотела просто… переспать со мной?

— Ты хотел сказать «трахнуться»? Не бойся, говори, что думаешь, моего целомудренного слуха это ничуть не оскорбит.

— Так она хотела просто трахнуться?

— Насколько я понял, да. И что с того?

— Ничего. Но вообще-то это странно. Я не ожидал.

— А чего ты ожидал?

— Сам не знаю, но получается, она меня вроде как кинула.

— Послушай, ей тридцать лет, тебе сорок пять, вы оба взрослые люди и оба должны понимать, что к чему. Не хватало еще, чтоб ты влюбился…

— Да уж.

— Ты ошибаешься. Уж — это такая маленькая змейка, а я — Бог, да будет тебе известно!

— Очень остроумно. Сейчас помру со смеху.

— Вот и я о том же. Острота, на которую ты ее подцепил, была не менее низкого пошиба. Добавь к ней один жалкий комплимент, пару-тройку томных взглядов, и у тебя будет полная картина ваших отношений до сегодняшнего вечера. На что ты вообще рассчитывал с таким набором?

— Я и не рассчитывал… Я подумал, что мы в любом случае увидимся еще раз, чтобы… Впрочем, это уже не важно, ты прав. И все же благодаря ей я воскрес, впервые за много лет во мне пробудились чувства. Уже одно это для меня — колоссальный результат.

— Добавить нечего. Браво! Так держать!

— Послушай, если ты все знаешь, скажи, как она меня нашла? Я имею в виду — в физическом плане…

— Ну, знаешь ли, это конфиденциальная информация!

— Да ладно, перестань ломаться, скажи!

— Хорошо, раз ты так настаиваешь: когда ты стоял перед ней в чем мать родила, ей показалось, что у тебя определенно есть нечто общее со стариной Фрейдом! Маленькая такая общая черточка!

— Ну и нахал же ты!..

Я еще долго лежал в постели, размышляя о случившемся. Правильно ли я поступил, переспав с ней? Как бы то ни было, мне это пошло только на пользу, однако я до сих пор пребываю в некоем смятении. Мне хочется заниматься любовью снова и снова.

Я удивительно быстро вспомнил, как это делается. Тут как с велосипедом: раз научишься — уже не забудешь, с той лишь разницей, что мне теперь хочется гонять на этом велосипеде не останавливаясь. Маржори я в любом случае звонить не буду, а то, чего доброго, подумает, что я влюбился… Глупо получится. Она была права, ограничившись одним вечером. У нас с ней абсолютно ничего общего. С кем же мне теперь заниматься любовью? С ней все было просто, она, можно сказать, сама напросилась, а больше я не замечал, чтобы кто-то строил мне глазки. Надо будет срочно озаботиться поиском партнерши, а пока попробую решать свои проблемы самостоятельно. Уверен, этот навык восстановится столь же быстро.

* * *

Признаюсь, таскаться по барам и клеить девиц с целью переспать с ними оказалось не так уж и сложно. В среднем срабатывает в одном случае из семи, что можно считать превосходным результатом. Я долго раздумывал, снимать или нет при этом обручальное кольцо, и в конце концов решил его оставить. Так даже лучше: они сразу же видят кольцо, интересуются, женат ли я, я отвечаю утвердительно, и, таким образом, они понимают, на что могут рассчитывать. Я избавлен от необходимости пускаться в долгие объяснения о невозможности продолжения наших отношений, а им, в свою очередь, приятно осознавать, что по крайней мере на одну ночь они отбили меня у моей законной половины. Они все из кожи вон лезут, чтобы составить ей достойную конкуренцию, поскольку я описываю ее как красивую, умную и чувственную женщину. И я нисколько не вру, хоть она и существует теперь лишь в виде кольца на моем безымянном пальце.

На днях Лео заметил, что у меня, должно быть, стало больше друзей, чем у него, судя по тому, как часто я стал пропадать из дома по вечерам. Он искренне рад за меня, и к тому же в мое отсутствие няня разрешает ему допоздна смотреть телик, так что в сложившихся обстоятельствах все оказались только в выигрыше. На работе обо мне поползли слухи. Коллеги говорят, меня теперь не узнать: лишь только в поле зрения появляется существо женского пола, как я мгновенно преображаюсь, приобретая повадки хищника. Я изголодался по женщинам. Я хочу их всех. После десятой я начал вести что-то вроде дневника своих побед, в котором во всех подробностях описываю места знакомств, внешность своих партнерш, позы, в которых мы занимались любовью, и все, что они при этом говорили. Я также отмечаю, спали ли мы до утра в одной постели и изъявляли ли девушки желание встретиться со мной повторно. Я никогда не соглашаюсь. Я встречаюсь с ними не за этим. Я делаю это, чтобы воскреснуть, заново обрести себя, и их тела мне в этом помогают.

Сегодня вечером я отправляюсь на поиски номера двадцать два. Я начинаю входить во вкус. Это только начало, и, что ни говори, оно весьма и весьма впечатляюще.