Ведьмин ключ - Глеб Пакулов Страница 21

– Фу-у, взмылили пригорочки, – прохрипел он, сходясь с Сергеем. – Чего так далеко упорол? Участок во-он где остался. Там и аномалии прошлогодние. Я сейчас мимо бежал и видел отвалы. Оголились, родненькие, не подвели.

– Поздравляю! – Сергей хлопнул его по плечу. – Тебе с Харлампия причитается. Обрадуется.

Гошка вытер платком лицо, шею, задышал ровнее.

– Вот, пробежался, аж похудел, – пошутил он. – Да снег совсем рыхлый, водой пропитался, вертолёту у нас не сесть, по брюхо провалится. Разве что в долине, так это у чёрта на куличках, а поблизости склон не позволит. Так что пока площадка не вытает, и заикаться о нём не стоит.

Они вернулись по Гошкиному следу к обнажившимся отвалам прошлогодних канав. На участках то тут, то там выперли из-под снега глинистые горбики, но это не обрадовало Сергея. Он с первого взгляда понял, что веселиться рановато: выработки затрамбованы снегом, промёрзли, а чтобы их оттаивать кострами, дров не напасёшься. Да и где они, дрова, – тоже под снегом.

– Взрывчаткой будем рвать! – стоял на своём Гошка. – Накаливать в кострах ломы и пробивать шнуры!

– Ничего из мерзлоты не вырвешь, взрывы будут стаканить, а толку? – со знанием дела объяснил Сергей. – Запыжуешь килограмм взрывчатки, вырвешь килограмм грунта. Мартышкин труд.

– Ну и какой же выход?

– Начнём с полной очистки всех канав и шурфов на всём участке. Какая разница – воду из них вычерпывать чуть попозже или теперь снег выбросить. А отвалы используем для ограждения, чтоб вешними водами не топило. Вот такое моё решение. Это дня на три-четыре займёт рабочих, а там земля оголится, вон как парит-жарит.

– Будь по-твоему, но ломы калить всё равно придётся.

Гошка взобрался на рыжий холмик отвала. – Вижу-у!

– Кого? – встрепенулся Сергей.

– Канатные дороги, обогатительную фабрику! Стадионище-е, как на Медео! Театры, весёлых людей – Ураногра-а-ад!

– А арбуза там не видишь, который нам в определённое место вбивать будут за провал задания? – с усмешкой спросил Сергей и крутнул рукой у виска. – У тебя опять шкалит? На такой верхотуре город?

– А что? Высокогорный! Вон там огромное озеро с островками и яхтами, – вдохновенно планировал Гошка. – Дальше по нагорью Хрустальный – аэродром, за ним… точно, вижу арбуз.

– То-то. – И вдруг командирским голосом Сергей приказал: – Отставить! Ночью в спальном мешке фантазируй хоть до утра, а сейчас прошу мозговать о реальном. Видишь, какое наследство подкинул мне Полозов? – Он подхватил снег горстью, бросил в рот. – Если он серьёзно заболел, мне тут придётся командовать всем парадом. Учти, я терпим только к реалистам… За ними, за ними, дорогой геофизик, будущее. – Он помолчал, к чему-то прислушиваясь. – Что это? Слышишь?

– Ничего не слышу.

– Значит, показалось… Вот я и говорю – будь реалистом, так надёжнее. – Сергей глядел на Гошку открытыми, снизу подсвеченными снегом глазами. – Надо, чтобы впереди маячило что-нибудь главное, существенное, а не «нечто и туманна даль». Должна быть у человека реальная цель! Высота определённая. Вот и шагай к ней, штурмуй, захватывай.

– Пощади, я весь в пене от штурмов, от захватов. – Гошка брезгливо стряхивал с себя воображаемую пену. – Швыряешься словами, словно…

– Горбатого могила… Неужели теперь не слышишь?

– Слышу. Но кому здесь кричать, разве что снежному человеку.

На вершине дальнего увала показался барахтающийся человек.

– Го…га-а-а! – накатился откуда-то слабый крик.

– Женька, – узнал Сергей.

– …га-а! – снова надорванно долетело к ним.

Гошка сорвался с места, часто захлопал снегоступами навстречу студенту.

– Что произошло! – нагоняя его, кричал Сергей. – Что?

От самого лагеря до увала Женька протаранил в снегу глубокую борозду. Он стоял, утонув в ней по пояс, мокрый и злой.

– Ушли-и! – встретил их воплем. – На базу!

– Ври-и! – не поверил Гошка и побледнел.

– Точно, ушли! – Женька выжался на локтях из снежной борозды. – Харлампий с них расписку взял! Погибнут – его хата с краю! – Снег под тяжестью Женьки осел и он рухнул вниз.

– С краю? – глядя на сидящего в борозде студента, переспросил Гошка. – Хата?

– Часа уж три как упороли. – Женька в изнеможении едва шевельнул рукой. – От лагеря вниз в Домугду.

Сергей сплюнул в досаде.

– Ну-у, сюрприз, – сквозь зубы проговорил он, обтирая лоб рукавом. – Ну-у, ознаменовали мой день вступления в должность.

Гошка подтянул лыжные крепления, распорядился:

– Бери, студент, снегоступы у Сергея и бежим, завернём ребят.

– Я не могу, выложился весь, – откровенно признался Женька. – Валяйте с Серёгой.

Гошка махнул Женьке и заскользил по увалу. Сергей покатил следом по его лыжне.

– Там пустоты в наледях! – прокричал Гошка. – Сверху корка, а под ней колодцы. Наступят – и каюк, слышь, Серёга? Вода под лёд удёрнет – и конец!

– Ну, пироги! – переваливаясь на ходу, ужасался Сергей. – Ну, дураки!

Сергей с Гошкой огибали гигантское полукольцо кара. В центре провисшего над провалом снежного карниза они остановились.

– Гога, хватит! Дальше совсем опасно! – Сергей выкрикивал, захлёбываясь, едва дыша. – Если обогнали… отсюда… увидим. Хватит!

– Увидим, а толку? Они через пять минут потонут в устье! – хватая ртом воздух, кричал Гошка. – Скатимся по карнизу и там перехватим!

Сергей с ужасом глянул в провал, побледнел.

– Дура-ак, ты в уме? Взгляни-и! – простонал он. – Куда на рожон прём, за чьи грехи рискуем?!

– За свои, человечьи! – Гошка постучал снегоступами по карнизу. – Выдержит, крепкий!

– Нет! – Сергей отступил назад. – Что другое, а это – нет!

Гошка снял тозовку, со злостью воткнул прикладом в снег.

– Давай тулку, – приказал он. – Да живей ты!

Сергей, сразу успокоившись, расстегнул ремень патронташа и вместе с ружьём протянул Гошке.

– Думаешь, они выстрелы твои услышат? – Он замахал руками. – Они по льду прут, а под ними река грохочет, оглохнуть можно!

Гошка перепоясался патронташем, тулку перекинул на спину и повернулся лицом к спуску.

– Одумайся, – в спину ему заговорил Сергей. – Ты рискуешь, а они сами виноваты. Вот и пусть пожинают по своей прихоти. Ведь дали же Харлампию расписку? Дали…

Гошка напрягся и, оттолкнувшись, начал скатываться, всё набирая и набирая скорость. Он мчал по карнизу, зализанному зимними метелями и почти не тронутому солнцем. Казалось, что Гошка по касательной догоняет пенную реку, убегающую от него щетинистым горлом распадка. Рёв её явственно докатывался к Сергею.