Крузо - Лутц Зайлер Страница 20

Ровно в 15 часов Эд поднимался по крутой лестнице на обрыв и возвращался в «Отшельник». Подъем вгонял его в пот, тело перегревалось на солнце, ведь ни клочка тени на берегу не найти. Как всегда, он делал небольшой крюк по краю леса, чтобы по возможности пройти незамеченным мимо террасы, где уже сидели первые любители кофе.

– Зачем, зачем, зачем еще ты здесь? – бормотал он себе под нос, когда голышом сидел на корточках на грязном полу судомойни, подставив голову и спину под струю чудесно холодной воды. Смотрел на вереницу раковин, на свое отражение в стали той, где отмокали столовые приборы, – и только потом увидел ноги. Ступни и икры, неподвижно торчавшие из-под раковины, словно конечности покойника. По наклонному полу вода, которой остужал себя Эд, неудержимо стекала именно туда. Он испуганно попросил прощения, то есть буркнул что-то этим ногам, ногам Крузо, ему показалось, он их узнал.

Стоки раковин заканчивались сантиметрах в десяти от пола, вода самотеком сливалась в зарешеченные отверстия. Чтобы во время работы не ходить по щиколотку в вонючей жиже, приходилось постоянно очищать решетки от забивающего их грязного месива; Крузо называл это «прополка», работа еще ненавистнее «римлянина». Эд не понимал, почему Крузо лежит под раковиной так тихо. Может, вообще его не заметил, а стало быть, пока что есть возможность смыться на улицу, подумал Эд, и тут раздался громкий шум. В следующий миг перед ним стоял обладатель ног, тоже голый, обитатель девственных лесов, могучий, блестящий от скользкой влаги. В правой руке он сжимал мачете, большущий кухонный нож. Левой поднимал в воздух сточную решетку, на которой болтался метровый клок слизи. По плечу текла струйка крови; помещение наполнил жуткий смрад.

– Старенький уже, месяца четыре, должно быть, поэтому нужно терпение, – объявил Крузо, разглядывая ком слизи, будто живое существо, на которое давно охотился. Существо сужалось книзу и заканчивалось тонким серым хвостиком. Крузо вел себя, как бы это сказать, воинственно, что ли. Он был воином, доисторическим охотником, очень волосатым, с угловатой фигурой и внушительными габаритами.

– У тебя кровь, – сказал Эд, с облегчением, поскольку нашлась тема для разговора.

Крузо бросил нож, легкий плеск, и вода брызнула Эду в лицо. Охотничье орудие приземлилось в алюминиевой массе столовых приборов, что, тускло поблескивая, покрывала дно раковины, будто сокровище, взять которое не рискнет ни один человек на свете. Потом он протянул над раковиной окровавленную руку и посмотрел Эду в глаза. Взгляд был как у разведчика, взгляд из других, давних времен, когда он еще жил в индейском шатре или как член банды планировал налеты, под строжайшим секретом, взгляд доверительности.

Порез неглубокий. Пока Эд осторожно промывал руку, очищая от крови кожу и волоски, холодная жижа с хвоста капала ему меж пальцами ног, но он не отодвигался. Словно завороженный естественностью, с какой Крузо пользовался его услугами. Чем-то это было ему приятно, и куда больше, чем он осознавал. И ни их нагота, ни тем паче вид его гениталий тут ни при чем. Скорее уж другое: Крузо определенно доверял ему, считал, что может его использовать.

Хвостатая добыча наверняка весила немало; она слегка подрагивала в поднятой руке Крузо, которая тоже подрагивала. Походила она на какое-то земноводное или на огромную личинку земноводного, готовую с минуты на минуту обернуться огромной жабой, выбить решетку своим ослизлым горбом и во время работы кусать их за лодыжки.

– Лопата стоит у двери в подвал, – сказал Крузо. На сей раз голос его был чересчур близко, фраза прозвучала неразборчиво, так что Эду пришлось еще раз как следует сложить эти слова и произнести поодиночке.

– Лопата, – уже повторял Крузо, оскалив крупные зубы, словно стараясь артикулировать четче. Но прозвучало это в точности, как если бы он сказал «кофе» или «блюдце». Крузо не дикарь, а прямая противоположность дикарю, голый в судомойне, с неведомым зверем на крючке. Крузо – человек терпеливый.

– У-двери-в-подвал, – повторил Эд, поспешно обернув бедра посудным полотенцем.

Закопали они земноводное у опушки, но в пределах участка, который Крузо называл «травным огородом». Крузо, закутанный в старого розового «римлянина», сказал, что лучшего грибного места на свете не сыщешь, «четыре сорта и восемь разных трав». А затем приступил к инструкциям. Как палкой сбить земноводное с решетки. Как выколачивать решетку об дерево (определенное дерево, Эд заметил по повреждениям коры), до тех пор, пока не выскочат все застрявшие там остатки и т. д.