Глазами Лолиты - Нина Воронель Страница 20

«И ты стала зарабатывать пением на звездных свадьбах?».

Габи начала сердиться:

«Представь себе, именно так! Причем пением русских романсов!»

«Почему русских романсов?».

«Потому что это единственное, что я петь умею, а звезды ночных клубов нет!».

«Ладно, — сдался Дунский, — расскажи мне все с самого начала, но так, чтобы концы сходились с концами».

Чтобы концы сходились с концами, нужно было их умело свести, и Габи, собрав остатки самообладания, принялась за дело. Дунский то и дело ей мешал, требуя все новых и новых пояснений — как ей пришла в голову идея петь на свадьбах, как ей пришла в голову идея петь русские романсы, да еще в сопровождении арфы? Так что до посещения ночного клуба Габи добралась не сразу.

Желая поскорей разделаться с заключительной главой, она смело придумала, что ее пригласили студенты-выпускники, у которых оказался лишний билет со скидкой. Это была безопасная ложь, потому что Дунский никак не мог бы проверить, приглашали ее студенты или нет. Но ему и в голову не пришло заподозрить сам факт приглашения, его обеспокоило совсем другое — а много ли их было, студентов-выпускников? Она тут же сообразила, как нужно ответить:

«Четверо. Две пары, гомосексуальная и гетеросексуальная».

Дунский хмыкнул и успокоился. Теперь уже можно было рассказывать все честно, — как поразило ее пение Зары еще до того, как она ее узнала, и как она узнала Зару, и как Зара узнала ее, и как ее охватил необъяснимый немотивированный страх. И как она выскочила из клуба, а потом долго блуждала по темным лабиринтам старинной крепости, пока не выбралась к стоянке такси. «Одна?» — не поверил Дунский. «Одна-одинешенька! — храбро соврала Габи, — ведь никто даже не подозревал, что я знакома с Зарой. И никто не видел того, что увидела я на ее лице — печати близкой смерти».

При этих словах над ее плечом склонился Эрни и одобрительно поцеловал в склоненную шею. Несколько мгновений потребовалось Габи на то, чтобы сообразить, что ее склоненную шею целует вовсе не Эрни, а Дунский:

«Ну и фантазерка ты у меня! Ну и фантазерка!». Глаза его смеялись, и нельзя было понять, поверил он ей или нет. Они расплатились и, сплетясь руками, пошли домой в свой временный шалаш.

Тайна смерти Зары так и осталась неразрешенной. В газетах иногда появлялись журналистские догадки о причинах гибели звезды ночных клубов, больше похожие на сплетни, чем на достоверные отчеты. Но среди разнообразных, самых фантастических предположений ни разу не мелькнул даже намек на интимную свадьбу при свечах в старинной турецкой башне.

Из всего этого Габи стало ясно одно — того, что знает она, не знает никто. От этого по ее спине бегали иногда мурашки страха, но сосредоточиться на них не было ни сил, ни времени.

Когда Габи, отдуваясь, вынырнула из полностью затянувшего ее бытового водоворота, она попыталась подобрать на задворках памяти затерянные там осколки прошедших событий. Ей необходимо было с кем-нибудь обо всем этом поговорить, но поговорить было не с кем. Эрни, похоже, исчез навсегда, Инна была поглощена очередными Светкиными похождениями, а Дунский остался Дунским, несмотря на все его усилия быть нежным и внимательным. Он никак не мог отсредоточиться от себя любимого, тем более, что дела этого любимого шли неважно — волчий билет, выкинутый ему в лицо за проказы с Черным Магом, все еще был в силе, и никто не брал его на работу. Такой оборот дел не красил бы любого, а уж Дунского в особенности.

Порывшись в своем душевном сундуке, Габи обнаружила, что поговорить о летних приключениях лучше всего было бы с Йоси, — только ему с его лукавой улыбкой и освенцимским номером на запястье могла бы она доверить сплетение таинственных совпадений, обрушившихся на ее голову в столь сжатый срок. Она даже могла бы рассказать ему почти правду про Зару — ему одному могла бы она открыть, что в ту ночь ездила с Эрни в Яффо. Она могла даже попросить у Йоси телефон Эрни в Америке, чтобы сообщить тому о смерти Зары. Догадался ли бы Йоси о том, чем завершилась у них эта поездка, ей было уже неважно — после возвращения Дунского она снова обрела почтенный статус замужней дамы, любовные похождения которой никого не касаются.

Как-то, вырвав свободную минутку между репетициями, она набрала номер виллы Маргарита. Она даже подготовила небольшую речь, которую произнесет, если трубку поднимет Белла. Но трубку не поднял никто — телефон так долго гудел противным голосом тонущего парохода, что Габи в конце концов смирилась с неудачей. Все остальные ее попытки закончились тем же.

Наконец через неделю трубку сняла Тамара и сообщила, что хозяев дома нет и вернутся они нескоро. Йоси сделали операцию, похоже, удачно, и после больницы его отправили в специальный санаторий для выздоравливающих. Белла, конечно, поехала с ним, а позвонить туда нельзя — там запрещены телефоны, даже мобильные. И навестить его нельзя ни в коем случае — посетители там тоже запрещены.

Габи попыталась было пробить лбом эту стену запретов, но накатила новая волна — подготовки экзаменов, сдачи экзаменов, подготовки курсовых работ и сдачи курсовых работ, и все это на иврите, на иврите, на иврите! К тому же у Дунского внезапно разболелись никогда до того не болевшие зубы, и на оплату страшно дорогого лечения начали стремительно утекать деньги за мамину квартиру, оказавшиеся в здешних условиях совсем небольшими. Удобная квартира в центре города при ближайшем рассмотрении тоже оказалась страшно дорогой и им не по карману. Нужно было срочно искать дополнительный заработок.

И тут очень кстати в телефонной трубке возникла Инна. У Габи руки не доходили до Инны уже пару месяцев, а Инна почему-то сама ей не звонила, — наверно, обижалась. Но сейчас у нее появилось важное дело, ради которого она преодолела вновь возродившуюся неприязнь к удачливой подруге, умудрившейся опять вернуть себе и блудливого мужа, и интеллигентную работу. Инна никак не могла взять в толк, почему ей самой, гораздо более умной, красивой и талантливой, никакие хитрые уловки никогда не помогали, и сердилась за это на Габи.

С этого постулата она и начала свою вступительную речь, но у Габи не было времени на выяснение отношений:

«Если ты звонишь мне, чтобы выведать секрет моего успеха, давай поговорим об этом, когда я выпущу курсовой спектакль».

«Да нет, это я так, к слову, — заторопилась Инна, испугавшись, что Габи в сердцах бросит трубку. — Я по делу. Тебе деньги нужны?».

«Естественно. А что, у тебя есть лишние?».

«Пока нет, но будут. Представляешь, твое пение произвело на Мики такое впечатление, что он устроил нам еще один концерт русского романса. И опять за хороший гонорар!».

«И опять в башне при свечах?».

«Нет, нет! Ты даже не поверишь, но на этот раз нас приглашают в один из самых роскошных элитарных клубов!».

«Я даже не знала, что такие есть!».

«Ничего, теперь узнаешь. Там собираются сливки общества — банкиры, члены Кнессета, известные певцы и спортсмены. Представляешь, Мики им такого про нас с тобой напел, что они возжаждали нас поиметь».