Хлеб по водам - Ирвин Шоу Страница 20

Она улыбнулась.

— Мне кажется, это недурная идея — раздвоиться. Представьте, одна ваша половинка спешит на работу, а вторая остается дома и предается праздности.

— И все же есть в нашей профессии некоторые преимущества, — заметил Стрэнд. — Ведь вы со всей определенностью можете сказать о ней следующее: она низкооплачиваемая, трудная, непрестижная, время от времени даже опасная. С другой стороны, у нас большой отпуск. Кроме того, мы можем объявить забастовку, ну, как, допустим, сборщики капусты.

Уже в кафе за дымящейся кружкой кофе Джудит сказала:

— А я в течение всего этого семестра пыталась сообразить, стоит ли продолжать работу в школе.

— Что вдруг? — поинтересовался Стрэнд, добавляя в кружку сахар.

— Вы что же, не боитесь диабета? Или располнеть?.. — в свою очередь, полюбопытствовала Джудит и отрицательно покачала головой, когда Стрэнд протянул ей сахарницу.

— Я горжусь своим здоровьем, — серьезно сказал Стрэнд. — Это единственное мое достояние. Единственное, в чем я уверен. А вы? Неужели серьезно надумали бросить школу?

— Да. — Джудит кивнула, при этом аккуратно завитые черные локоны с вкраплением серебристых прядей печально заколыхались вокруг лица.

— И чем же будете заниматься?

Она пожала плечами, взяла обеими руками кружку и поднесла ее ко рту, отчего тут же стала похожа на маленькую девочку.

— Возможно, стану ветеринаром. После того, через что довелось пройти, общение с животными будет только в радость. Или пойду в монахини. Всегда была плохой католичкой, но, может, еще удастся исправиться в тиши и покое монастыря.

— А вы когда-нибудь подумывали о замужестве?

Джудит порозовела, и Стрэнд пожалел, что задал этот вопрос.

— Да, конечно, — сдержанно ответила она. — Но предложения поступали, мягко говоря, не из блестящих…

— Но ведь вы такая привлекательная женщина. — Говоря это, Стрэнд почти верил в свои слова.

— Всю жизнь прождала, как выражаются девушки, прекрасного принца. Вместо которого, — голос ее звучал почти вызывающе, — почему-то всегда являлся мистер Хам. Причем случалось это несколько раз. Я простая женщина, но не настолько проста, чтобы верить, что брак может решить все проблемы. Вот ваш брак — он помог вам решить какие-нибудь проблемы? — спросила она.

— Ну, некоторые, — ответил Стрэнд. — А заодно создать другие, — добавил он. — Дети… — Он уже хотел было сказать «деньги», но сдержался. И вместо этого заметил: — Знаете, на белом свете полно мест, которые я хотел бы повидать. Но на зарплату учителя особенно не разгуляешься. Так что я передал эстафету своему потомству, и единственное, о чем прошу, — это привозить мне фотографии. Одна из дочерей собралась этим летом в Грецию. — Он сам не понимал, почему сказал об этом Джудит.

— А я прошлым летом ездила в турпоездку на Большие озера, — сказала та. — Предел мечты каждой учительницы английского.

— Ну и как?

— Кошмар! — Джудит грустно усмехнулась. — Почти все время лил дождь, и я была в группе учительниц английского со Среднего Запада. Один день обсуждали Вордсворта, а все остальное время было посвящено дискуссиям о том, как объяснять «Гамлета» подросткам. Я почти все время отмалчивалась. Ведь большинству ребят, живущих в трущобах, очень сложно растолковать, какое философское значение имеют эти убийства в пьесе. Многие из них повидали реальные убийства. Да что там, некоторые сами охотно поубивали бы своих отчимов, матерей и отцов, представься только такая возможность!

— Как-нибудь надо съездить в Вену с группой преподавателей истории, — пошутил Стрэнд, — и рассказать им о трудностях, которые испытываю я, объясняя ученикам позицию Меттерниха на Венском конгрессе. [12]

Оба рассмеялись.

— Ах! — воскликнула Джудит. — Похоже, никуда мы с вами не денемся. Оба вернемся в школу и в новом учебном году.

— Да, мы обречены, — согласился Стрэнд. — Приговорены. Но и у нас есть свои маленькие радости и достижения, верно? — Тут он вспомнил о разговоре с Ромеро. — Хотя некоторые из ребят просто невыносимы…

— А знаете, в прошлом месяце в «Пентхаусе» был напечатан рассказ одной моей ученицы. Она окончила школу несколько лет назад и всегда говорила, что будет писательницей, — похвасталась Джудит. — Я прочитала. Чертовски сексуальная история. Пришлось даже спрятать журнал от матери, когда она приехала меня навестить.

— Завтра будет лучше, чем вчера, — сказал Стрэнд, допил кофе и поднялся.

— Не слишком полагайтесь на это, — заметила Джудит и тоже встала.

Дома никого не было, и Стрэнд, воспользовавшись отсутствием Лесли, решил немного вздремнуть. Он чувствовал себя совершенно вымотанным, и перспектива прилечь и поспать хотя бы часок казалась заманчивой.

Проснулся он с ощущением, что дома кто-то есть. Нет, то не могла быть Лесли — жена непременно заглянула бы в спальню. Он расправил покрывало на постели, надел туфли и вышел в прихожую. Услышал, что на кухне гремят посудой, и пошел посмотреть. За столом сидела Кэролайн, пила молоко и ела торт. Из-под свитера торчал воротничок белой спортивной блузки, и он понял, что она вернулась с тенниса.

— Привет, пап! — сказала она. — Присоединишься ко мне?

Стрэнд взглянул на часы.

— Нет. Пожалуй, дождусь обеда.

— А я не могу дождаться. Просто подыхаю с голода. — Она откусила огромный кусок торта. Сверху он был облит глазурью, и девочка облизала кончики пальцев. — Вкуснятина…

Он сел напротив и с улыбкой смотрел на дочь. Ему доставляло удовольствие смотреть, с каким аппетитом она ест.

— Не понимаю, зачем людям кокаин, — с набитым ртом пробормотала Кэролайн, — когда каждый день можно есть шоколадные торты… Да, кстати, сегодня снова встретила нашего друга.

— Какого еще друга?

— Мистера Хейзена. Приходил на корты. Выглядит просто кошмарно! Похож на треснувшую дыню. Эта лыжная шапочка — ее, должно быть, связал какой-нибудь ослепший норвежский тролль!

— Будь снисходительнее, Кэролайн. Прошу тебя.

— Вообще-то он нормальный мужик. Нет, серьезно. Сказал, что пришел проводить меня до дома. Что не хочет, чтоб я снова попала в какую-нибудь историю. Да уж, это была история!.. Мамочки! И знаешь, я все играла и играла, а он все стоял, дергался и посматривал на часы. Зато потом, по дороге домой, мы очень мило поболтали.

— Вот как? — заметил Стрэнд. Мысль о том, что такой занятой человек, как Хейзен, потратил столько времени на то, чтобы проводить семнадцатилетнюю девчонку через парк, встревожила его.