Оставьте меня - Гейл Форман Страница 2

– Я просто измотана, – сказала она Джейсону. – Да и поздно уже отменять.

– У меня тут тоже чехарда, – ответил он. – Надо скопировать десятки тысяч файлов до апгрейда базы данных.

Мэрибет попыталась представить себе такую жизнь, чтобы чехарда на работе давала ей повод отказаться готовить ужин. Да и вообще повод хоть что-то не делать. Хотелось бы ей пожить такой жизнью.

– Ну приготовь что-нибудь, пожалуйста?

«И только не советуй мне заказать пиццу, – подумала Мэрибет, и грудь опять сдавило, но не от стресса, как подумала она, а от того, что коронарная артерия стала намного уже и кровь едва проходила. – Только не советуй мне заказать пиццу».

– Ладно, – вздохнул Джейсон. – Приготовлю курицу с оливками. Ее все любят.

– Спасибо. – Мэрибет чуть не до слез обрадовалась тому, что можно расслабиться, но тут же разозлилась на то, что она всегда так страшно напряжена.

Три перекрестка до кафе, где она договорилась встретиться с Андреа Девис, бывшей коллегой из «Рул», Мэрибет преодолела за пятнадцать минут. Она отменила бы эту встречу, но Андреа, разведенная мать двух подростков, недавно осталась без работы, потому что журнал о шопинге, в котором она работала, свернули. Как до того свернули и «Рул». Как и многочисленные другие журналы, на которые она работала.

– Тебе страшно повезло, что ты работаешь во «Фрэпе» с Элизабет, – сказала Андреа за чашкой кофе, от запаха которого Мэрибет тошнило. – Все совсем плохо.

Да, Мэрибет это знала. Все совсем плохо. Ей повезло.

– «Рул» давно уже в прошлом, – продолжала Андреа. – Помнишь, как после одиннадцатого сентября мы отправили весь выпуск в мусорную корзину и переделали его с нуля? Сидели все вместе допоздна, а в воздухе витал дым жженого пластика. Иногда мне даже кажется, что это были лучшие дни в моей жизни. Ненормальная я, да?

Мэрибет иногда хотелось сказать то же самое, но в данный момент у нее просто перехватило дыхание, так что она не смогла ничего ответить.

– Ты в порядке? – спросила Андреа.

– Немного не по себе, – призналась Мэрибет. Они с Андреа знали друг друга не слишком хорошо, так что проще было сказать правду. – У меня какие-то странные симптомы. Типа боли. В груди. Я опасаюсь, что это…

Она не закончила.

– Сердце? – спросила Андреа.

Мэрибет кивнула, и этот самый орган опять сжался.

– Понимаю. Меня как минимум дважды в год забирают по «Скорой», потому что я просто уверена, что у меня инфаркт. Даже рука болит, и все такое. – Андреа покачала головой. – Но оказывается, что со мной все в порядке. Ну, не совсем, просто рефлюкс. Но это у меня.

– Рефлюкс?

Андреа кивнула.

– Ага. Последствие того, что называют стрессом. Может, слышала о таком?

Ну, разумеется, стресс. Это все объясняет. Хотя «Фрэп» только что опубликовал статью о молодой актрисе, у которой в 27 лет диагностировали рассеянный склероз. «Вот уж чего не ждали», – говорила актриса в интервью. А потом через две недели позвонила мама Мэрибет и рассказала, что у дочери ее подруги, Элен Берман, в 36 лет обнаружили рак груди. И хотя Мэрибет даже не была знакома ни с Элен Берман, ни с ее дочерью, она страшно распереживалась и настолько перепугалась, что записалась к гинекологу (хотя посетить маммолога давно необходимо – уже тысячу лет не была). Ведь та актриса права, такие вещи всегда возникают «когда не ждали».

И в тот самый момент, хотя Мэрибет этого совершенно не ждала, ее сердце начало умирать от недостатка кислорода. А она все как-то делала свои дела. Пообещала Андреа, что спросит Элизабет, нет ли каких мест и идей, а потом на такси отправилась в налоговую сдавать чеки, чтобы отчетность смогли подготовить вовремя – срок и так продлен с апреля, а пошла уже последняя неделя. Потом она снова взяла такси до доктора Крэй, поскольку кружилась голова и больше всего на свете хотелось пойти домой и завалиться спать, но Мэрибет и без того уже шесть месяцев откладывала ежегодный осмотр и не хотела оказаться в таком же положении, как дочка Элен Берман.

Не зная, что ее усталость вызвана тем, что кровь уже недостаточно насыщена кислородом, Мэрибет сказала медсестре, что чувствует себя хорошо, даже когда та констатировала неестественно низкое давление и спросила, нет ли у нее обезвоживания. Может, и в этом дело. Так что Мэрибет согласилась выпить стакан воды.

Но о сердце она и тогда не подумала. И может, так и не подумала бы, если бы доктор Крэй не спросила, как Мэрибет себя чувствует.

Сам по себе этот вопрос был формальностью. Но доктор Крэй, которая содействовала появлению на этот свет близнецов и видела, через что прошла Мэрибет, спросила это, когда исследовала молочные железы, когда ее пальцы нежно касались груди слева, прямо над сердцем. Боль уже прошла, но грудь казалась натянутой, как барабан, напоминая живот во время беременности, так что Мэрибет только и оставалось ответить:

– Ну, вообще-то…