Виргостан - Вячеслав Бутусов Страница 2

Чтобы не было слишком холодно, Верика добавляет золотистый цвет. Чтобы не было слишком жарко, Верика использует небесный цвет. Чтобы не было слишком грязно, Верика применяет чистый цвет. А чтобы было ярче, Верика берет свежую краску.

Но сегодня не требуется ничего поправлять. Сегодня желтое не палит, а голубое не студит. Сегодня день несмешивающихся пигментов, день независимости всех цветов радуги. Белая дуга в небе символизирует единство происхождения.

– Буйствуете? – жизнерадостно спрашивает Верика. – Передавайте поклон водородителям.

В воздухе пахнет сырыми плодоносами, хлебом и свежестью осеннего брода.

Верика дочитывает книгу и неохотно взрослеет. Это ей быстро наскучивает, и вот она уже мчится на прогулку, увлекая за собой погруженную в самосозерцание Евсению. Вынырнутая Всеша жадно хватает ртом воздух на ходу.

В саду под сенью груш, облепленных кудрявыми улитками, восседает взъерошенный Геогриф и непрерывно вертит головой с перьями в волосах. Вокруг него, пыхтя и подпрыгивая, носится игрушечный поезд:

– Ту-ту!

– Ту-ту! – отзывается Геогриф.

В кабине локомотива орудуют Всеша с Верикой и приветственно машут руками.

Близится час везения…

. . .

– Все приготовились? – осведомляется светло-красный кругляшок.

Паровоз медленно трогается. Пузатые бока вздрагивают от щекотливого шипения. Большое сердце набирает обороты:

«Чууух – чууух! Чух-х-х помедленнее-е-е!»

Верика, Всеша и Геогриф едут к водопадам, смотрят в открытое окно и болтают о том о сем:

– А вы видели когда-нибудь огнепады? – возбужденно вопрошает Геогриф.

– Нет! – в унисон отвечают Всеша с Верикой.

– Их нужно смотреть стоя на голове!

– Не лучше ли просто смотреть на огонь, не переворачивая все с ног на голову?

– А ледопады? – не унимается Геогриф. – Замораживающее зрелище!

Прибившийся ветер хватает слова на лету и треплет их с игривым урчанием. Растрепанные буквы улетают в топку паровозика, а из трубы вылетают пончики, бублики и сушки. Верика ловит сушку, бублик и пончик. Пончик вручает Геогрифу, бублик – Всеше, а сушку ест сама. В дороге почему-то всегда веселей с чем нибудь теплым, аппетитным и обязательно круглым. Наверное, потому, что дорога стелется скатертью.

Всеша с бубликом спешивается у взлетной полосы. У нее сегодня факультативные занятия по преодолению незримых препятствий.

Воздухореографика, одним словом.

. . .

Дело в том, что у Геогрифа проклевываются крылья. Сейчас они похожи на ростки карликовой цветной капусты в теплице. Повсюду на спине переплетены миниатюрные стропы и разнокалиберные растяжки. Судя по истерзанной прическе, Геогриф ломает голову над тем, как справиться в походных условиях с возложенной хрупкой ношей. Верика предлагает убрать всю эту путаницу. Достает заячьи ножницы и чик-чикает все эти ниточки с узелками.

Геогриф непроизвольно хлопает высвобожденными крылышками:

– Мне нужен наставник.

– У тебя есть наставник.

Геогриф уже не впервые за это утро потрясен. Его бездонные глаза смотрят на Верику преданным взглядом:

– Неужели?!

– Это не я, – уточняет она, ловко балансируя на поверхности взора.

Неминуемо надвигается сотрясение воздуха. Слезы слепят Геогрифа, он раскатисто чихает:

– То-о-чно! – разносится эхом в горах.

. . .

Сверху заметно, как в некоторых местах земная поверхность сморщилась. «То ли кисло ей, то ли горько?» – размышляет Геогриф. Кое-где в зарослях малютиков виднеются оттиски гигантских чудищ. Вот рядом с остовом головотяпа отпечаталась фигура чернозавра. Они оживленно беседуют, двигая челюстями, отчего сыпучая почва вокруг периодически шевелится.

Верика показывает рукой в сторону высокогорного пика. Там по склону взбираются наверх огромные лохматые пихты. Не доходя до середины, некоторые из них сползают, вяло цепляясь мягкими лапами за лавирующий снег.

– Там-то скоро и состоится моя первая персональная выставка!

– …!!! Выставка чего? – пытается передопонять огорошенный Геогриф.

– Выставка льдин! Видишь то изваяние?

Изумленный Геогриф прослеживает в обзорную раковину за прозрачной пакетообразной глыбой, пытающейся взгромоздиться на подиум с ироническими капителями под сосулистым сводом. Эти места носят звание «градов невозмутимости».

Верика протягивает Геогрифу очки-контрослезы:

– Отличное подснежное приспособление. Когда попадаешь в сияющее облако, глазам своим не веришь.

– Точно, точно, точно… – катится сверху гостеприимное эхо.

Геогриф едва успевает нацепить специальные антиобвальные бд, как снежный ком сгребает его в свои обьятья.

. . .

Повсюду сверкают кристаллические деревья и сахарные эдельвейсы. В волнах хрустального моря застыло отраженное небо. Замерзшие рыбы безмолвно взирают на скованные одним льдом звезды. Пахнет вечномерзлотными цитрусами.

Верика выбирается из снега и показывает на рукаве ледышку:

– А вот это само ко мне прилипло.

Фигурка напоминает пузатую ящерицу с распростертыми лапками. Верика зажимает ее в ладошке. Мелкая рептилия оттаивает и, щелкая ресницами, принимается безмолвно ликовать.

– Что он хочет этим сказать? – спрашивает Геогриф, насупленно торча из сугроба.

Верика сурдопереводит: