Принцип Полины - Дидье ван Ковелер Страница 2

* * *

Все началось со звонка из издательства «Портанс» в понедельник утром, когда я был занят глажкой своих рубашек. Анна-Лора Ансело, мой пресс-секретарь, воскликнула торжественным тоном:

– Вы получили Премию следственного изолятора в Сен-Пьер-дез-Альп!

Я молчал, и она спросила с нетерпением в голосе:

– Вы рады?

Я выдавил из себя: «Потрясающе». В ту пору я был автором покладистым. После благожелательного отзыва в «Репюбликен Лоррен» я получил «Золотую лозу», присуждаемую молодому таланту на Фестивале литературы и вина в Паньи-сюр-Мозель; премию составляли три ящика розового пино. Я ездил туда за наградой и подписал тридцать книг. На сей раз я, кажется, был окончательно раскручен. По крайней мере, среди виноградарей и зэков.

– Где это?

– Простите?

– Сен-Пьер-дез-Альп.

– Не знаю. Где-то в Альпах. – С досадливым вздохом и раздражением в голосе (видно, ей пришлось надеть очки, чтобы разобрать написанное) Анна-Лора добавила: – Премия не денежная, но к ней прилагается приглашение.

– Погостить в следственном изоляторе?

Мою реакцию Анна-Лора, похоже, не оценила. Она была из тех, кто блещет серьезностью. Конский хвост, воротничок, застегнутый до последней пуговички, низкие каблуки. Профессионалка во всем. Ей чуть было не довелось поработать с Маргерит Дюрас в 1978 году. Но когда она приехала в Нофль-ле-Шато, чтобы встретиться с ней, некий булочник, любивший пошутить, показал ей не на тот дом, и она вломилась к аятолле Хомейни. С тех пор юмор Анна-Лора воспринимает как личное оскорбление.

– Знаете что, премия есть премия. Карьера писателя не делается в один день, Куинси, даже если на вас работает имидж издательства «Портанс». С чего-то надо начинать, и всему свое время. Вручение состоится 16 февраля в 11 часов.

– В комнате для свиданий?

– Они не уточняют. Я свяжусь с ними, все выясню и перезвоню.

Десять дней спустя я сел на поезд в 5.28. Обратно на Лионский вокзал в тот же вечер в 23.30. Как выяснилось, обещанное приглашение предполагало всего лишь коктейль для прессы, сеанс подписей и встречу с читателями-арестантами, проголосовавшими за меня. Все организовала владелица местного книжного магазина мадам Вуазен, которая заказала сто пятьдесят экземпляров «Энергии земляного червя» и напечатала за свой счет манжетку [3]«Литературная премия следственного изолятора Сен-Пьер».

– С ума сойти, как она на вас запала, – сухо заметила Анна-Лора.

Это не была ревность, ей просто надоело: мадам Вуазен звонила по три раза на дню, чтобы обговорить условия моей поездки, передать формальности, соблюдения которых требовала тюремная администрация, и дополнить мою биографию.

Эта последняя просьба стала для меня проблемой. Что добавить к трем строчкам, напечатанным на задней обложке книги, под анонсом?

«Куинси Фарриоль, 21 год, родился в Тионвилле (Мозель), холост, живет в Париже и работает в сфере недвижимости». «Дополнить мою биографию» значило бы уточнить, что по роду занятий я настилаю ковровые покрытия, а обнародовать эти подробности мне совсем не хотелось. Тем более если эта владелица книжного магазина и впрямь имеет на меня определенные виды.

В пустом вагоне, увозившем меня к ней, рассеянно глядя на зимний пейзаж, я невольно представлял ее себе белокурой и налитой, столь же желанной, сколь и недоступной. Молодой вдовой, к примеру, спроецировавшей на себя ярко выраженную сексуальную неутоленность, исходившую от моего романа. Да, она, должно быть, почувствовала между строк эту откровенно автобиографическую обделенность, в которой факт публикации – эта наконец-то осуществившаяся неотвязная мечта, с самого детства отравлявшая мне все прелести обыденной жизни, – ровным счетом ничего не изменил.

«Хорошо быть писателем – девушки так и падают», – говорили мне в «Клиши-Палас». Как же. До сих пор мне в руки упала только одна мертвецки пьяная фотографиня на Книжной ярмарке в Бриве. Подцепить такую можно было только в темноте, что я и сделал под древними шарами-стробоскопами в «Кардинале», китчевом клубе в стиле семидесятых, где проходил банкет по случаю закрытия ярмарки. Пятьдесят лет и все зубы свои. Из тех, что спрашивают между двумя отсосами:

– А почему ты не печатаешься в «Галлимаре»? Это куда круче.

Я ответил, что мне там отказали. Она сказала «ага», снова взялась было за дело, но передумала:

– Извини, совсем забыла позвонить Флоранс.

Пока она болтала с подружкой, я уснул, а когда проснулся в полдень, на одеяле белел самоклеящийся листочек с телефоном Антуана Халлимара и подчеркнутой припиской: «От меня». Поскольку она не подписалась, а имени ее я не знал, эпизод для упомянутого издателя последствий не имел.

Вот к чему сводилось единственное мало-мальски яркое событие моей юной литературной карьеры. Дополнять им свою биографию для достопочтенной мадам Вуазен я не счел необходимым.

* * *

Снег повалил где-то у Макона. Когда я делал пересадку в Бург-ан-Бресс, насыпало уже добрых десять сантиметров. Поезд еле полз, и через два часа я прибыл на вокзал Сен-Пьер-дез-Альп с опозданием на пятьдесят три минуты. Выходя из вагона, я пощупал в кармане пачку презервативов, которыми запасся из суеверия. Уж какие можем, такие и имеем талисманы.

На пустом, занесенном снегом перроне стояла старая дама в пуховике, под зонтом.

– Жанна Вуазен, добрый день. Идемте скорее, у нас очень жесткий график. Ныряйте сюда.

Проглотив разочарование, я пригнулся, чтобы пристроиться рядом с мадам Вуазен, росту в которой было метр пятьдесят. Спицы зонта норовили воткнуться мне в ухо, а ее седые пряди, выбившиеся из-под колпачка гномика, щекотали шею. Она бодро маршировала в валенках из козьей шерсти, а я хлюпал купленными на распродаже мокасинами и с трудом подлаживался под ее шаг альпийского стрелка.

– Приехали бы вы три дня назад, было дивное солнце, – сказала она с укоризной.

Я с покаянным видом ответил, что мне жаль.

– Как бы то ни было, я уже продала сорок семь экземпляров, и это только начало. Поздравляю с победой.

– Спасибо.

– Я тут ни при чем, я только отобрала вас из пятнадцати кандидатур, голосовали заключенные. Они сами объяснят вам свой выбор.

Предупреждаю, вы стали местной знаменитостью, здесь только о вас и говорят.

Не замедляя шага, она достала из кармана страницу «Эко дез Альп», где красовались моя физиономия и моя премия, размерами превосходившие логотип Генерального совета.

– Осторожно, гололед. Я думала, не приехать ли на машине, но движение везде одностороннее, да еще снегопад, пешком будет быстрее.