Загадка - Серж Резвани Страница 2

Они заходят в Морской клуб, где их поджидает Поэт-Криминолог.

— А вот и наш французский литературовед! — знакомит их Следователь.

— Мы ждали вас с большим нетерпением! — восклицает Криминолог. — Я прочитал вашу книгу «Литературная семья Найев», и мы подумали, что вы смогли бы помочь нам расшифровать рукописи, найденные на борту «Урана».

— Мы только что были в сухом доке, — говорит Следователь и, поворачиваясь к Литературоведу, объясняет: — Именно мой друг Криминолог предложил обратиться к вам. Он сказал: «Я думаю, что его присутствие нам сильно поможет. Этот ученый прекрасно знает всё, что написано Карлом Найем, его братом Юлием, сыновьями Куртом и Францем, а также дочерью Розой Зорн-Най. Он долгие годы интересуется этой семьей, в курсе всех их бесконечных конфликтов, любовных связей, ревности, ненависти, амбиций! Без него мы никогда не раскроем тайну «Урана», так как это не несчастный случай, а продуманное решение убрать лестницу». Именно так вы сказали?

— Все верно! Из вашей книги следовало, — и меня это особенно поразило, — что метафорическая лестница между членами этого странного семейства была давно убрана и все конфликты, которые их разделяли и в то же время сплачивали, когда-нибудь должны были закончиться драмой. Отсюда такое загадочное исчезновение!

— Поскольку мы будем работать втроем, — прерывает его Следователь, — то я позволю себе заметить, что вы не только прекрасный криминолог… но и тайный поэт.

— О, не будем касаться поэзии! В этом деле участвует только криминолог; поэт всегда позади, он наблюдает и молчит. Один молодой поэт, которого я люблю и который наивно возомнил себя графом, сказал: «Неужели я должен писать стихи, чтобы отгородиться от других людей?» Не буду ничего к этому добавлять. Я и в самом деле иногда пишу стихи, но редко даю их читать. В своих стихах я говорю о том, что не могу выразить другим способом. Я пишу ночью, а днем работаю с моим другом Следователем. С одной стороны, я тот, кто пишет, а с другой — тот, кто изучает причину смерти. Я обожаю расследования. Меня увлекают несовместимые вещи. На первый взгляд, между поэтом и криминологом нет ничего общего, и однако я живу в полной гармонии. Мне интересна ненормальность. Почему кто-то внешне нормальный неожиданно, без всяких причин, теряет рассудок? Вы знаете, что в Берлине есть институт кайзера Вильгельма, где мозг прославившихся людей — знаменитостей или убийц — рассекают на двадцать тысяч волокон толщиной в двадцать микрон? Там есть мозг Ленина, Максима Горького, Сталина, Эйнштейна, а также многих политиков и ученых двадцатого века. Эти волокна хранятся между стеклянными пластинами, чтобы в будущем их могли изучить наши потомки и сделать соответствующие выводы. Вы не можете представить, до какой степени изношен мозг Ленина! Вот наглядный пример ненормальности. Конечно, каждый человек в чем-то ненормален. Но большую часть времени эта ненормальность никак не проявляется в так называемой повседневной жизни. И вдруг нормальный человек, как характеризуют его соседи, убивает своих жену и детей. Самое нежное существо неожиданно превращается в дикого зверя. И все же, в большинстве случаев ненормальность выявить очень сложно. Представьте, как мы удивились бы, если бы взяли первого встречного и вторглись в глубины его сознания!

— Вы считаете, что кто-то из Найев сошел с ума и убрал лестницу, пока все плавали вокруг яхты? — скептически спрашивает Литературовед.

— Мы рассматриваем все возможности, — отвечает Следователь.

— И что же, по-вашему, стало с оставшимся на борту, если он в самом деле решил убить всю семью?

— В этом и вся загадка, — говорит Поэт-Криминолог. — Скажите, поскольку вы их хорошо знали, был ли кто-то из них до такой степени ненормален, чтобы покончить с собой после убийства всей семьи?

— Мне кажется, — после некоторого размышления отвечает Литературовед, — что в каждом из них жило это желание. Да, все они играли с этим ужасным желанием. Но ни один из них, по моему мнению, не был способен его осуществить.

— На земле, в чем я не сомневаюсь, — говорит Следователь, — но не в море, где невозможное становится возможным. Недавно мы с моим другом Криминологом расследовали причины ужасного кораблекрушения, в котором погибло восемьсот человек. И по мере обнаружения новых неожиданных фактов так увлеклись игрой, что вообще забыли о жертвах. Нас занимала только игра. Та игра, какой является всякое расследование.

— Один французский поэт писал: «Муха сейчас не может думать. Какой-то человек жужжит ей в уши». Может, мы мухи? Однако мы все-таки не мухи, в которых играем, чтобы не думать. Интересно, как выглядит мозг ненормальной мухи? Ведь есть же наверняка ненормальные мухи, поскольку есть множество людей, воображающих себя нормальными мухами.

— Опять вы с вашими парадоксами! — восклицает Следователь и, призывая Литературоведа в свидетели, продолжает: — Вы вряд ли найдете где-либо еще такого необычного собеседника, как мой друг Криминолог, с таким классическим умом, вышедшего словно из восемнадцатого века, если судить по его манере играть с глубокими мыслями и создавать впечатление, будто они только что пришли ему в голову. На самом деле любое расследование требует любви к игре. На этом пароме, затонувшем на глубине девяносто метров, произошло нечто вроде чуда, которое объясняется элементарной физикой. Двум мужчинам удалось выжить в одном из воздушных карманов, которые обычно образуются в железных кубриках, где находится экипаж. К счастью, паром не лег на дно. Он встал прямо, с широко открытым большим люком, похожим на зияющую пасть кита. И через этот люк нашим водолазам удалось проникнуть вовнутрь. Представьте их удивление, когда, поднявшись на высоту кубрика, они услышали удары — удары регулярные и даже ритмичные. Никакого сомнения, кто-то ритмично стучал по жестяным переборкам парома. Один из водолазов сразу же проскользнул внутрь кубрика. Там образовался большой воздушный карман, а на высокой кушетке, скрючившись, сидели два негра, тайно проникшие на борт. Они прижимались друг к другу, стуча зубами, не понимая, почему столько времени находятся в темноте и по пояс в воде. После многочисленных усилий нашим водолазам удалось спустить необходимое снаряжение и объяснить неграм, что они оказались пленниками затонувшего парома и теперь им нужно соблюсти все меры предосторожности, чтобы подняться на поверхность. Помните, — спрашивает Следователь Криминолога, — этих двух несчастных, полумертвых от страха и холода?