Спросите Фанни - Элизабет Хайд Страница 2

Рут поставила большую холщовую сумку рядом с дорожным несессером и поцеловала отца.

— Ты же знаешь, папа, я всегда путешествую налегке. — Она огляделась. — А где Лиззи?

— Позвонила и сказала, что будет завтра утром, — ответил Мюррей. — Ей надо проверить какие-то работы. Джордж, — он хлопнул сына по плечу и пожал ему руку, — спасибо, что забрал Рут из аэропорта.

— Симпатичный джемпер, папа, — заметила Рут. — Новый?

Мюррей с удивлением оглядел себя, как будто забыл, во что одет:

— Этот? Нет, откопал в шкафу. Весь пропах нафталином.

— Красный цвет тебе к лицу, — похвалила Рут.

Мюррей просиял. Ему было приятно, когда дочь замечала его стремление хорошо выглядеть. Не то чтобы он хотел впечатлить ее, но знал: Рут строго следит за тем, как он ухаживает за собой. Значит, теперь она поставит жирную галочку в графе «Держит фасон».

— Ужин готов, — сообщил Мюррей гостям.

На плите ждали кастрюля мясного чили и сковорода с кукурузным хлебом, приготовленным из сухой смеси, которую Рут привезла ему из Санта-Фе уже пару-тройку лет назад. Еще отец приготовил салат — впрочем, он и тут не перетрудился, просто высыпал мытую и нарезанную овощную смесь из пакета в миску.

— Давайте поедим, — предложил Мюррей.

— Только я сначала напишу Моргану. — Рут достала телефон.

— Ты уже писала ему три раза из машины, — напомнил Джордж.

— Хочу сообщить, что мы прибыли, — объяснила Рут, и ее указательный палец заплясал по экрану.

Мюррей с опаской разглядывал маникюр дочери: что за жуткий лак! Как называется такой цвет — морская волна? И это в юридической-то фирме! Все равно что когти вампира.

Рут отправила сообщение и положила телефон на стол:

— Ладно. Вот теперь я могу и выпить бокальчик.

— Ого, какая роскошь, — заметил Джордж, когда Мюррей достал из холодильника бутылку белого вина.

— Я правильно выбрал? — спросил Мюррей Рут, показывая ей бутылку.

— Погоди, ты заранее заказала отцу именно это вино? — удивился Джордж. — Серьезно?

— Отвяжись, Джордж, — ответила Рут.

Джордж взял бутылку из рук отца, пока тот не успел открыть ее, и прочитал этикетку.

— И сколько оно стоит?

— Говорю же, прекрати! — рявкнула Рут.

— Иногда можно и кутнуть, — неловко пробормотал Мюррей. Вообще-то, он и правда купил бутылку в специализированном магазине больше чем за двадцать долларов, то есть гораздо дороже того вина, которое обычно пил сам, но очень уж ему хотелось угодить дочери. В конце концов, одна бутылка его не разорит.

— Будешь, Джордж?

— Нет, обойдусь простецким пивом, — язвительно произнес Джордж, подчеркивая свой менее притязательный вкус, что было уж совсем нечестно, поскольку он знал, что Мюррей всегда держит для сына в холодильнике несколько бутылок хорошего крафтового пива.

Но Рут удержалась от ответного выпада, и все сели ужинать. До конца вечера они вели легкий, непринужденный и по большей части даже веселый разговор. Джордж рассказывал о травме колена, Рут — о футбольных лагерях, где мальчики побывали летом, и о полученных ими наградах, а еще о неделе, проведенной на берегу залива Делавэр: однажды Кайл забыл солнцезащитный крем и обгорел до волдырей, что до сих пор ужасало Рут, ведь если теперь у ребенка начнется рак кожи, вина целиком ляжет на нее. Мюррей же просто сидел и слушал. Жаль, что Лиззи не было, однако старик радовался, что за столом царит полная гармония. Похоже, Рут и Джордж действительно старались не ссориться.

Вот бы все выходные прошли так же спокойно, подумал Мюррей.

* * *

Но на следующее утро ему оставалось только недоумевать, какими пагубными ветрами за ночь надуло враждебность, потому что, когда он около восьми спустился на кухню, Рут и Джордж уже вовсю препирались, кому достанется армейская штормовка деда. За тостами они спорили о том, с каким результатом Дональд Трамп проиграет выборы. («Провалится с треском», — вещал Джордж, хотя сам Мюррей не был так в этом уверен.) За яичницей началась ругань насчет того, как повлиять на Лиззи, которая разместила в «Фейсбуке» их дурацкие детские фотографии.

К девяти часам они перешли к финансовым вопросам. Когда Мюррей второй раз варил кофе, Рут пыталась убедить брата перечислять больше денег на пенсионный счет, и Джордж, как решил Мюррей, злился не только потому, что и впрямь слишком мало откладывал на старость, но и потому, что Рут пыталась им командовать.

Базар-вокзал, как обычно называла Лиллиан их ругань. Пустое сотрясение воздуха. Споры детей напоминали перебранку участников политического ток-шоу. «Прекратите» — хотелось закричать Мюррею. Но потом ему в голову пришел настолько простой выход, что он даже подивился, как не нашел его раньше: он вытащил из уха слуховой аппарат и сунул его в карман. Вот и все; так гораздо лучше. Голоса детей отступили, и Мюррею стало хорошо и спокойно. Пусть себе спорят. Старая кофеварка потихоньку начала булькать, и Мюррею стало еще лучше. Он выглянул в окно: день был безоблачным, четыре голубые вершины горного хребта Франкония еще накрывала глубокая тень, недоступная для невысокого утреннего солнца. Над крышей амбара выглядывал склон холма со стекающим по нему светозарным желтым потоком. Три года назад Мюррей засадил три акра земли подсолнухами — это был не только дерзкий сельскохозяйственный почин, но и эксперимент с цветом. Теперь растения высотой по грудь клонили свои головы размером с обеденную тарелку под тяжестью семян. Стоя на подсолнуховом поле под лазурным небом, окруженный желтым морем, Мюррей Блэр чувствовал себя Ван Гогом.

Кофе распространял густой, богатый ореховый аромат. Мюррею пришло в голову, что армейскую штормовку можно и вовсе сдать в комиссионку.

— Папа, я к тебе обращаюсь! — крикнула Рут.

— Не ори! — гаркнул Мюррей. (А он терпеть не мог раздражаться!)

Потом Рут сказала что-то, чего Мюррей не разобрал. Он пытался придумать, как незаметно для дочери снова надеть слуховой аппарат, а она уставилась на него и чего-то ждала. Рут зорко следила за тем, выполняет ли отец все «нужно», «должно» и «следует», поскольку при одинокой жизни от многих из них зависела его безопасность; дочь, например, заставляла его постоянно носить слуховой аппарат, хотя Мюррей не понимал, при чем тут безопасность.

И все же, если честно, не по этой ли причине он попросил Рут приехать на длинные выходные? Ведь она всегда знала, как нужно, должно и следует поступать не только ей самой, но и всем остальным, так что наверняка даст совет и Лиззи. А именно: как разорвать порочные, по мнению Мюррея, отношения.

В последние полтора года Лиззи, преподававшая литературу в ближайшем колледже, встречалась с мужчиной старше себя по имени Гэвин Лэнгли, который вроде бы расстался с женой, но официально не развелся. Он был из Нью-Йорка, откуда перебрался в небольшую деревушку Шугар-Хилл и купил жилье неподалеку от Лиззи — обитый вагонкой дом девятнадцатого века, который выпотрошил и отстроил заново из местного камня и дерева. Мюррей однажды был у него, когда Гэвин приглашал соседей полюбоваться отреставрированным зданием. В тот раз старик еще ничего не знал об отношениях Гэвина с его дочерью, поэтому грыз ломтики чеддера и мечтал поскорее избавиться от тщеславных попыток хозяина дома снискать восхищение под видом установления добрососедских отношений. В конце концов Мюррей узнал о романе дочери с этим человеком, но в последние несколько месяцев стал подозревать неладное, поскольку Лиззи все больше мрачнела. С ней явно что-то происходило, а Мюррей, будучи ее отцом, не находил в себе сил на расспросы.