Красивые вещи - Джанелль Браун Страница 2

Нет, она садится рядом с ним и его друзьями, позволяет налить ей шампанского и медленно пьет его. Мужчина заказывает еще полдюжины бокалов. К столику компании подсаживаются женщины – и уходят. Она остается. Она улыбается и флиртует и ждет момента, когда все мужчины отвлекаются, поскольку за одним из соседних столиков возникает звезда таблоидов – знаменитый баскетболист. В это мгновение женщина быстро и ловко выливает в бокал мужчины содержимое маленького прозрачного флакончика.

Проходит несколько минут. Мужчина допивает шампанское, отталкивается от стола. Он с трудом держится на ногах и снова садится. И тут женщина прижимается к нему и целует его. Она закрывает глаза, чтобы скрыть отвращение от прикосновения его языка, похожего на толстого шершавого слизня. Его друзья гогочут и выкрикивают непристойности по-русски. Когда женщине это становится нестерпимо, она отстраняется и что-то шепчет мужчине на ухо, потом встает и тянет его за руку. Через несколько минут они направляются к выходу из бара. Услужливый парковщик открывает дверцу бананово-желтого «бугатти».

Но мужчина теперь чувствует себя довольно странно. Он в полуобморочном состоянии, то ли от шампанского, то ли от кокаина – сам не понимает от чего, но не в силах возразить, когда женщина берет у него ключи от машины и сама садится за руль. Мужчина успевает пробормотать адрес на Голливудских холмах и отключается, сидя на пассажирском сиденье.

Женщина осторожно ведет «бугатти» по улицам Западного Голливуда, мимо ярко освещенных билбордов с рекламой солнечных очков и бумажников из телячьей кожи, мимо зданий с кричащими постерами высотой в пятьдесят футов, посвященными новому телесериалу, номинированному на «Emmy». Женщина поворачивает на более тихие извилистые улицы, ведущие к Малхолланду. Она так крепко сжимает руль, что костяшки пальцев у нее побелели. Мужчина рядом с ней храпит и раздраженно чешет в паху. Когда они наконец подъезжают к воротам его дома, женщина наклоняется и сильно щиплет мужчину за щеку. Он резко просыпается. Женщина просит его назвать код для въезда в ворота.

Ворота открываются. За ними огромный суперсовременный особняк со стеклянными стенами. Громадная прозрачная птичья клетка, возвышающаяся над городом.

Не без труда женщина выволакивает мужчину из машины и помогает ему держаться прямо. Они идут к парадной двери. Женщина замечает камеру слежения и предусмотрительно держится на таком расстоянии, чтобы не попасть в объектив. Затем она смотрит очень внимательно и запоминает цифры, которые мужчина набирает на кодовом замке. Дверь открывается, и парочку приветствует визг сигнализации. Мужчина возится с щитком, женщина внимательно следит за его пальцами.

В доме холодно, как в музее, и примерно так же уютно. Дизайнер интерьера явно получил от хозяина команду: «Чем больше, тем лучше» – и выгрузил внутрь дома содержимое каталога «Сотбис». Все вокруг отделано кожей, золотом и стеклом. Под хрустальными люстрами стоят диваны и кресла размером с малолитражные автомобили, все стены увешаны картинами. Шпильки женщины цокают по мраморным плитам пола, отполированного до зеркального блеска. За окнами сверкают и мерцают огни Лос-Анджелеса. Внизу течет жизнь простых людей, а жизнь этого мужчины плывет здесь, в небе, высоко и безопасно.

Женщина тащит мужчину почти волоком по громадному дому к спальне. Он снова начинает отключаться. Поднявшись вместе с полусонным хозяином по лестнице, женщина наконец находит спальню – холодный белый мавзолей. На полу – шкура зебры, на кровати – подушки с чехлами из меха шиншиллы. Окна выходят на подсвеченный бассейн, среди ночи похожий на инопланетный маяк. Женщина ведет шатающегося мужчину к кровати и бросает на смятые простыни. Через пару секунд его тошнит. Женщина едва успевает отскочить в сторону, чтобы блевотина не попала на босоножки на шпильках. Она холодно смотрит на мужчину.

Как только он снова отключается, она торопливо бежит в ванную и старательно намазывает язык зубной пастой, но убрать изо рта мерзкий привкус ей все же не удается. Ее передергивает. Она смотрит на свое отражение в зеркале и глубоко дышит.

Вернувшись в спальню, она осторожно обходит лужу блевотины на полу и осторожно тыкает мужчину пальцем. Он не реагирует. Он успел обмочиться.

Вот тут начинается для женщины настоящая работа. Первым делом она направляется в гардеробную, где от пола до потолка на вешалках висят японские джинсы, а на полках стоят пары эксклюзивных кроссовок, а еще – радуга шелковых сорочек оттенков мороженого и костюмы из тонкой шерсти, еще не вынутые из магазинных сумок. Женщина направляется к стеклянному столику в центре комнаты. Под крышкой сверкает коллекция инкрустированных бриллиантами наручных часов. Женщина достает из сумочки телефон и фотографирует часы.

Она выходит из гардеробной и направляется в гостиную. Словно бы проводя инвентаризацию, по пути она фотографирует все, что ей попадается на глаза, – мебель, картины, другие произведения искусства. Поравнявшись с комодом, на котором она видит несколько фотографий в серебряных рамках, женщина из любопытства берет одну из них. На снимке запечатлен хозяин дома, обнимающий за плечи мужчину гораздо более старшего возраста. Розовые ребяческие губы старшего разъехались во влажной ухмылке. Он явно пытается держаться так, чтобы не были видны толстые складки кожи под подбородком. Этот человек выглядит как самодовольный промышленный магнат, каковым он и является. Это Михаил Петров, русский олигарх, владелец заводов по обработке поташа ^[2]. Время от времени он оказывает поддержку нынешнему диктатору. Бесчувственно храпящий мужчина в соседней комнате – это его сын Алексей. Друзья, такие же дети русских богачей, с которыми он встречается по всей планете, зовут его Алекс. Особняк, битком набитый произведениями искусства и антиквариатом, – испытанное средство отмывания весьма нечистых денег.

Женщина продолжает обход дома и обращает внимание на предметы, знакомые ей по публикациям Алекса в социальных сетях. Вот пара кресел дизайна Джио Понти ^[3], шестидесятые годы, их стоимость порядка тридцати пяти тысяч долларов. А вот столовый гарнитур розового дерева, цена которого явно обозначается шестизначной цифрой. Винтажный итальянский журнальный столик стоимостью в шестьдесят две тысячи долларов. Его цену женщина знает точно: она проверила эти данные, заметив столик в Инстаграме Алекса. Тогда столик был завален сумками из бутика Роберто Кавалли, а пост был снабжен хэш-тегом #ballershopping. Потому что Алексей, как его друзья, как другие люди из этого клуба, как все отпрыски привилегированных семейств в возрасте от тринадцати до тридцати трех лет, документирует каждый свой шаг в онлайне, а женщина за ним внимательно следит.

Она резко оборачивается, замирает, прислушивается. За годы она узнала, что у каждого дома свой характер, своя палитра эмоций, и ощутить все это можно в минуты тишины. Звуки дома… Вот что-то словно бы пошевелилось и затихло, что-то щелкнуло, застонало. Эхо выдает тайны дома. В мерцающей тишине дом рассказывает женщине о том, как холодна его жизнь. Этот дом безразличен к страданиям, его заботят только блеск, полировка и поверхность вещей. Этот дом пуст даже при том, что набит вещами доверху.