Негодная - Дженни Даунхэм Страница 19

– Давайте просто забудем об этом.

– Да ладно тебе, нам просто любопытно.

Одна из девочек расхохоталась.

– У тебя тройной интерес, Эми?

Та кивнула.

– Смешно!

Сердце Кейти громко билось в груди. Эсме, скажи что-нибудь! Но нет, она лежала на траве как мертвая, разметав по газону золотистые волосы.

Третья девочка с любопытством взглянула на Кейти.

– Ну, так что же произошло на самом деле?

В листве играли блики солнца, свет озарял их лица и любопытные, пытливые глаза. Кейти казалось, что она смотрит на себя со стороны и видит, как они смеются над ней, слышит, что не в силах произнести ни слова… Да и что она могла сказать? «Сама не знаю?» «Я смущена?» «Я идиотка?» «Жаль, что я не могу повернуть время назад?»

– Если вспомнишь, будет отлично, – сказала девочка. – Ну, например, о чем именно ты думала, когда набросилась на свою единственную подругу?

– Я на нее не набрасывалась.

– О, но она-то этого не хотела, да?

И тут Эсме наконец приподнялась, села, убрала пряди волос с лица и сказала:

– Ну хватит уже, слышите, вы все?

Кейти это оценила. Ведь должны быть на свете какие-то правила вроде: если ты кого-то жестоко предал, тебе не разрешается делать это снова, ровно как и притворяться мертвой, когда на того, кого ты предал, нападают.

Эми опять смерила Кейти взглядом с головы до ног.

– Ты, наверно, паришься в этих джинсах?

Другая девочка добавила:

– Ну, она же любит погорячее, да?

И снова все, кроме Эсме, расхохотались.

– Так ты только что сдала экзамен? – спросила она. И хотя девушка избегала встречаться с Кейти взглядом, вопрос был явно адресован ей. И прозвучал он серьезно, не с издевкой.

Эсме впервые за месяц с лишним заговорила с ней.

Кейти постаралась унять часто бьющееся сердце.

– Механику.

Эми фыркнула:

– Хочешь получить высший балл по ремонту тачек?

– Это математика и физика.

– Да? Теперь ты решила выпендриться?

– Просто говорю, что это такое.

– Ладно, поспокойнее!

Кейти не стала отвечать.

– А ты сдала курсовую по искусству, Эсме?

Этот вопрос Кейти задала не просто так – как она могла о чем-то узнать, если подруга не будет с ней разговаривать?

Возможно, дело было не в звучании ее имени, а просто в том, что Кейти произнесла его, словно имела на это право. Как бы то ни было, глаза Эсме на миг остановились на Кейти, но она тут же отвела взгляд. А может быть, ее губы даже тронула улыбка.

– Да, сдала уже.

Она снова покрасила волосы в более светлый оттенок, а на ногтях у нее был разноцветный лак: синий, зеленый и желтый. Как-то раз Эсме накрасила ногти Кейти. Не так уж давно, осенью. Как раз тогда, когда Кейти пришла в эту школу и они подружились. Тогда девочки начали ходить в школу вместе, да и после школы много встречались.

– А письменный экзамен у тебя был?

– Только что.

– И как?

– Не знаю пока.

«Я вижу тебя насквозь, – подумала Кейти. – Все ты знаешь, просто не желаешь выдавать себя перед этими девицами».

– У меня на следующей неделе английский, и все, – сказала Кейти. – А у тебя?

Эми зевнула.

– А нельзя о чем-нибудь поинтереснее?

– Тсс… – Одна из девочек указала в сторону. – Вон еще одна идет!

Кейти обернулась. По траве шагала Симона Уильямс (слухи о ней были известны всем и каждому).

– Эй! – крикнула Эми. – Можно тебя спросить кое о чем?

Симона остановилась и посмотрела на всех с такой снисходительностью, что у Кейти дух перехватило.

– О чем?

– Хочешь на пикник?

– Не хочу. Даже под страхом смерти.

– А я слышала, ты любительница закусить едой навынос.

Симона прищурилась.

– Это смешно, что ли?

– Очень смешно.

– Ну, разве только если ты тупоумная, чокнутая и тупая.

Эми начал разбирать смех. Она фыркала и хрюкала, словно пыталась сдержаться и показать, что на самом деле она хорошая и ничего такого в виду не имела. Но ее плечи сотрясались от хохота, и, наверное, это было заразительно, поскольку вскоре смех подхватили Эсме, другая девочка и даже Кейти – против воли! Шишки посыпались на кого-то другого. Кто-то другой мог быть фриком, странным и непонятным для остальных. Это было так здорово! Кейти Бакстер наконец ощутила себя не одиночкой, а одной из этих хохочущих девчонок, и это казалось лучшей перспективой, чем быть Симоной Уильямс, которая смотрела на них, качая головой и как бы говоря: «Дуры набитые!». Взглядом посоветовав им повзрослеть, Симона удалилась.

Это было восхитительно.

Почти двадцать секунд.

Но как только Кейти вошла в здание театральной студии, Эми сразу ополчилась на нее, поинтересовавшись, с чего это она так развеселилась. Может быть, решила, что подшучивать над бедной невинной лесбиянкой – это круто? Эсме вздохнула и улеглась на траву, закрыв лицо рукой.

«Не покидай меня, – думала Кейти. – Не исчезай снова. Почему ты это терпишь?»

Эми заметила ее взгляд и сказала:

– Господи, ну хватит уже на нее пялиться!

Остальные девчонки снова расхохотались.

Несмотря на солнце и на то, что она была в джинсах и свитере, Кейти стало холодно. Просто до озноба. Она-то на мгновение решила, что сегодня все может стать иначе, что мир будет к ней благосклоннее.

Дура! Глупо было надеяться, что все изменится.

Она схватила сумку.

– Я пойду.

Эми цокнула языком.

– Это не очень-то по-дружески.

– А я не хочу вести себя по-дружески.

– Странно, я слышала совсем другое. – В голосе Эми появились злорадные нотки. – Или я не в твоем вкусе?

Эсме заерзала на траве. Возможно, она решила, что это уже слишком.

– Тебя окружают тупицы, – заявила ей Кейти. – Советую поскорее избавиться от них.

Кейти хотелось, чтобы с жаркого неба посыпались бомбы, прямо на головы этих глупых девиц. Злость снова овладела ей – безумная злость, волна которой поднялась от ног к животу. Может быть, девчонки это ощутили или же сами решили, что пора прекращать. А может, им наскучила эта игра… Как бы то ни было, когда Кейти уходила, они не произнесли ни слова.