Вокруг света - Олег Ермаков Страница 19

Очищенный молниями осенней грозы, он уходил от преследователей. Княжеские лазутчики не могли его схватить в этих лесах, наполненных тенями, среди холмов и болот. Новый бог или даже три бога давно завладели градом ниже по течению Реки, но только сейчас длань княжеская дотянулась до этих угодий, не таких уж и дальних: с Вепря в ясный зимний день можно увидеть длинные дымы изб и теремов на холмах.

Княжеские дружинники думают перехитрить и сцапать Волка здесь, в его землице, где каждая старуха, каждый белоголовый старик помнят его деда, умевшего вызывать дождь в засуху, останавливавшего пожар и находившего безошибочно родники и воду для колодцев, а еще избавлявшего от трясучки и червей. Он видел, где, в каком овражке спрятали лихие люди угнанную скотинку. Он был слух и око землицы.

У внука уже не всегда достает сил заговорить боль в грудине, запретить огонь, вытянуть из утробы неба дождь. Но звери его почти не боятся, да и птицы часто садятся на голову и спину. И кое-что он умеет. А главное, знает толк в радениях на горе, в песнях радуг и огней и вод. Весной выкликает тепло, в зимнюю стужу ярит жизнь. Может и так голос поднять, что тут же из стылых полей ему ответят настоящие волки.

С Огненной горы бурый волк и помог ему уйти, увел за собой княжеских псов. И он успел снять Камень, а деревянное все пожег – лучше огонь, чем мечи и секиры княжеских ублюдков. С Камнем на спине и с крепким посохом, что вмиг обернется дубиной, Волк уходил. Осенняя гроза была ему знаком. Его вмиг окружила пляска молний. И он смотрел, широко раскрыв глаза, на их улыбки-лезвия. Земля под ним подрагивала, в лицо устремлялись лезвия и у носа расшибались в сполохи, уходили во все стороны. Волк мок под теплым осенним ливнем, и струи вод небесных, сбегавших по черной бороде, были серебряными, и власы серебрились, липли к щекам. А когда Хозяин свистнул своих перунов, будто стаю верных собак, и увел, Волк пошел дальше в мокрой одежде, чувствуя, как холодит Камень спину. Глянул в лужу – а серебро с бороды и усов не сошло, так и осталось. Волк подумал, что ему блазнится. Потом сидел в укромном месте над ручьем, обсыхал и гадал, поглядывая на прислоненный к дубу Камень, что да как.

К добру или к худу был хоровод небесных огней. Лютовал ли Дубосжигатель на него за то, что ушел с горы, унес его Камень. Или, наоборот, окружал его блеском дивным, закалял, как нож жертвенный, в чистом огне. Пока ему не было ответа. Камень молчал, орошенный осенним ливнем и по том верного служителя.

Ныла ранка в прикушенной щеке. Оступился, взвалив Камень на спину и спускаясь с горы.

Бурый волк увел псов в сторону Белой горы. А Волк идет на закат, к Большому болоту. Там, на островке, когда-то скрывался его отец, проспавший свою судьбу и жизнь. Волк нашел это место по следам. Он выследил отца. Отца ждали в селении. Он должен был умереть. По его вине угасло пламя из чистых дубовых дров перед ночью великого радения. А это был дождь, убаюкавший отца. Переплут его усыпил. Дубосжигатель гневался и жаждал жертвы. Все селение плакало и стенало. Плакали и стенали по соседним горам, перекликаясь в утренних туманах. Такого еще никогда не было. Случай сулил разорение землицы, и мор, и глад, и нашествие. Все боялись огней, блуждающих по полям, подступающих к тынам. Клюнет огненная змейка в соломенную крышу, и вспыхнут стены, полати, хлева, затрещат горшки, заблеют и заревут ближние звери, коровы, овцы, запищат младенцы в зыбках. Старухи присыпали углы одолень-травой, заставляли девственниц тереться о бревна, брызгали петушиной кровью. Но Дубосжигатель ждал доброй чары. И ее должен был наполнить отец.

Следы отца, хотя и прикрытые травой, ясно говорили, что здесь его тропа. По Большому болоту люди боялись ходить, только через мостки, пересекавшие все болото. Даже звери держались этой людской долгой деревянной дороги. И еще ребенком Волк, а тогда Волчок, видел, как в трясине погибал сохатый. А седой дед едва успел запеть песню, обращенную к Сливню, и бурая пасть проглотила измазанную грязью рогатую голову с безумными белками, и все исчезло. Тут же явились потные, темнолицые охотники с копьями и дубинами, гнавшие зверя. Лось кинулся было по мосткам, но, завидя других людей, белоголового деда с внуком, свернул в сторону и угодил в гиблое место. Сохатый, зверь, сошедший со звезд, длинноногий, осторожный и сильный, не пробежал по зеленой мураве и нескольких шагов.