Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть 1. Страна несходства - Александр Фурман Страница 19

Ну что ж, Беркин…

Исполняя общее предписание быть радушными хозяевами, Фурман предложил Беркину осмотреть их игрушки, но очень быстро Фурману стало с ним скучно, и он, посчитав свою миссию выполненной, убежал.

Чуть позже воспитательница была вынуждена предупредить всех, что те, кто станет дразнить Беркина, будут строго наказаны. «В том, что он плохо выговаривает те или иные звуки, нет ничего такого, многие из вас произносят звуки неправильно (тут все жизнерадостно заулыбались, глядя друг на друга) – это не страшно, со временем научатся. С Беркиным же, даже играя, надо обращаться очень бережно, потому что он в очках, и вообще, лучше всем дружить. Вы меня поняли?..» – «А чё? А мы ничё…» – удивились все.

С Беркиным так никто и не сошелся. Его не били, поддразнивали с привычной ленцой – постоянно этим занималась небольшая группа старших мальчишек, а остальные относились к нему вполне равнодушно. Один раз проявился его хваленый ум – он вдруг хитро разгадал какую-то заданную всем новую загадку. «Ну, Беркин, молодец…» А так – он был занят чем-то своим, никак особо не выделяясь из общей жизни.

Однажды в начале апреля – только что сошел снег – группа возвращалась с дальней вечерней прогулки на свое обычное место в парке, откуда часов в шесть всех забирали родители. Было еще светло. Двигались парами по неширокой дорожке вдоль ограды. Ближе к заколоченной на зиму крытой деревянной эстраде дорожка переходила в тропинку, которая взбиралась на довольно высокую и крутую насыпь. Между этой насыпью и облезлой задней частью эстрады получался как бы узкий темный овраг, над которым движение почему-то остановилось. Собственно, они уже почти пришли – всегда открытая железная калитка, через которую все всегда входили и выходили из парка, была метрах в десяти.

В овраге из-под снега вылез всякий мусор: разорванный резиновый мяч, огрызки досок, какие-то почерневшие тряпки. Группа все стояла, поскольку команды расходиться не было; девчонки щебетали вокруг принесенной кем-то из дома куклы, а мальчишки, столпившись, разглядывали валявшееся в овраге и пугали друг друга крысой, которая там будто бы живет. Кто-то сзади нарочно толкнул Беркина, и он по инерции налетел на стоявшего перед ним Фурмана. Ноги Фурмана заскользили по сырой земле, и он съехал немного вниз, успев повернуться и уцепиться за пучки старой травы и торчащие корни. Хохоча, его вытянули обратно.

Руки у Фурмана были в земле, и кроме того он очень разозлился, так как пережил страх встречи с огромной крысой.

– Ты чего меня толкнул?! – полез он на Беркина, хотя и знал, что у него это получилось поневоле. – Вот за это я теперь об тебя руки вытру! – И Фурман под общий смех несколько раз провел грязными ладонями по плечам и по груди Беркина. Беркин был на полголовы выше Фурмана и, возмущенно сказав: «Да ты что!..», неумело отпихнул его. Это было уже слишком – какой-то Беркин!.. Фурман подскочил к Беркину, поднатужился, и Беркин скатился в овраг. В первый момент Фурман даже испугался, он не ожидал, что Беркин окажется в самом низу. Все изгибались от смеха, пока Беркин ползал там в грязи на четвереньках. Кажется, он заплакал, но очень незаметно.

На шум прибежала воспитательница, которая, как оказалось, просто остановилась побеседовать с какой-то знакомой бабулькой. Она раскричалась и попробовала достать Беркина из оврага. Но сделать это ей не удалось, поэтому она приказала ему выходить понизу, а сама пошла к лесенке рядом с калиткой. Беркин, упираясь локтем в стену и осторожно выставив перед грудью длинные висящие кисти, неуклюже выбирался из нехорошего места. Уже в самом конце пути он не выдержал насмешек и со злым отчаянием крикнул: «Что вы смеетесь, дураки! Я себе там руки поранил!» Руки у него были сильно испачканы, но крови вроде бы никто не видел. Фурман был немного взволнован, хотя и старался молодечески скрыть это. Все заглядывали в овраг и обсуждали, обо что Беркин мог пораниться.

К ним торопливо подошла предельно возбужденная воспитательница и сказала, что ей придется отвести Беркина в детский сад – он сильно порезался о разбитую бутылку, в рану могла попасть грязь, а это грозит заражением крови. Возможно, Беркина придется сейчас отправлять в больницу, а они – чтобы держались подальше от этого оврага!

– Оставайтесь здесь, никуда не уходите! Я скоро пришлю кого-нибудь к вам, – предупредила она и побежала вслед за уже отправленным Беркиным.

То, что их оставили одних, было очень ответственно, и любые попытки повеселиться пресекались на корню строгими девочками.

– А ты не говори, что это ты, – советовали Фурману. – И мы тоже не скажем. Он же тебя первый толкнул!.. Скажи, что он сам упал – поскользнулся, и все. Или что ты его случайно толкнул – как он тебя…

– Да ладно… – неопределенно отмахивался Фурман. На душе у него было ужасно горько: а ведь Беркин мог и вправду умереть от заражения крови… Что же тогда будет? Он чувствовал себя чудовищем…

Воспитательница вернулась довольно быстро и радостно сообщила, что, хотя порезы оказались глубокими, кровь удалось остановить, ему сделали перевязку – так что все, похоже, обойдется. В больницу решили не отправлять.

– Вот так. Ну, а теперь давайте выяснять, кто его туда толкнул. – И она нашла глазами Фурмана.

– Я, – мрачно признался он.

– Беркин первый его столкнул! – закричали доброхоты, но им было приказано замолчать и разойтись.

– Что ты сознался, это уже неплохо, – вздохнула она. – Но ты сам-то понимаешь, что ты наделал?

Фурман вроде бы понимал.

– А ты понимаешь, что было бы, если бы его все-таки пришлось отправить в больницу? Ты понимаешь, какой шум бы поднялся на всю Москву?.. И что было бы с твоими родителями и с тобой – о себе я уж и не говорю…

Фурман молчал, но в глазах у него появились слезы.

– А ты поставь себя на место его родителей: они вот скоро за ним придут и узнают, что тут произошло… И что я им скажу?..

В этот момент няня неожиданно привела обратно Беркина – почищенного и странно улыбающегося. Обе кисти у него были плотно забинтованы. Все-таки он не умер!..

– Я, например, не знаю, что им говорить. Ты еще должен сказать спасибо, что все закончилось именно так. Это уж ты нас благодари, что мы тебя прикрыли… Могло-то быть и хуже. – Она внимательно посмотрела на Фурмана, хотевшего сказать, что он ведь не знал, что там стекло, и задумчиво продолжила:

– Так что, пока время у тебя еще есть, подумай сам, что ты им ответишь, когда тебя спросят. И своим родителям – тоже… А я бы на месте его родителей просто надрала бы тебе уши, чтобы ты на всю жизнь запомнил… А пока пойди попроси у него прощения. – И она, еще раз внимательно окинув Фурмана взглядом, отвернулась.

– Прости меня, пожалуйста, я не хотел тебя так… – посланный Фурман произнес это почти искренне. Беркин загадочно усмехнулся, и они разошлись.

– Ты чего такой? – спросили Фурмана на ходу. – Из-за него?

Он кивнул.

– Да ладно, не бойся, он же вернулся!