Мотель "Парадиз" - Эрик МакКормак Страница 19
Мотель "Парадиз" - Эрик МакКормак читать онлайн бесплатно
– Через месяц, – сказал он, – Миллер победил на выборах.
Ящер издал короткий клекот и, помолчав, невозмутимо продолжал:
– Лундт был из тех, для кого женщины слишком важны. В свое время и у меня была эта слабость.
Очевидно, он доверился мне, проверив меня историей Лундта, и теперь собирался рассказать что-то более личное.
– Подростком, – сказал он, – я, бывало, перелистывал телефонный справочник и трогал женские имена.
То было предвестьем других времен, когда он, уже двадцатилетним, тратил все свои силы на погоню за женщинами во плоти и крови. В те времена Дж. П. часто менял облик – не лицемеря, просто еще не зная, кем собирается стать. Теперь я слушал его внимательнее. Возможно, я уже чувствовал, что где-то в его памяти таится что-то важное для меня.
Он сказал, что в этот момент его жизни (под тридцать) он стал жить согласно теории, которую выстроил для себя. Звучала она так: в жизни по-настоящему сбалансированной неизбежны резкие скачки и повороты, необходимые, чтобы уравновесить периоды относительного постоянства. Если жизнь становится слишком приятной, разумный человек должен без колебаний причинить себе персональную квоту боли; если жизнь становится слишком надежной, он должен намеренно подвергнуть себя опасности.
Соответственно, Дж. П. время от времени садился за руль слишком быстрых для него машин, взбирался на скалы, слишком крутые для человека, который постоянно спотыкался на лестнице; сплавлялся по стремнинам (никому не признавшись, что не умеет плавать); а когда пришло время стать военным корреспондентом, без особой нужды вставал во весь рост под вражескими пулями.
Так вот, что касается женщин. Однажды он ухаживал за женщиной, непохожей ни на одну из тех, кого знал. Она слегка пугала его – женщина, любившая ночь.
Дж. П. облизнул серебристые губы. Об этом-то он и хотел мне рассказать.
Война к тому времени закончилась, его назначение в Европе – тоже. Он работал в городе, в центральной газете, жизнь налаживалась – и тут его приятель между прочим упомянул, что среди вечерних машинисток появилась довольно интересная особа. Дж. П., всегда начеку, понес статью в машинописный зал и там увидел ее. Она была по-настоящему красива. Дж. П. влюбился с первого взгляда и решил во что бы то ни стало ее заполучить.
Так начался их странный роман. Иногда она отвечала ему сильно и страстно, иногда обдавала презрением. Он никогда не мог полностью доверять ей, хотя всегда ее желал. Он даже просил ее руки – такое было с ним впервые.
Дж. П. окостенело поднялся с дивана и налил нам в кубки вина – в серебряные кубки. Вручая один мне, он между прочим сказал:
– Она была из ваших краев. Ее звали Рахиль Маккензи.
Я не выдал себя, как в прошлый раз, в Институте Потерянных. Я оставался спокоен. Рахиль – не такое уж редкое имя. Я не перебил Дж. П. Не попросил продолжать. Я знал, что в этом нет надобности. Если он ожидал, что я что-то скажу, то я его разочаровал. Он отпил вина серебряными губами, поставил кубок на стол и начал вспоминать о своей последней встрече с той женщиной. Однажды, теплой августовской ночью…
…Однажды, теплой августовской ночью она решила убить Рахиль Маккензи. Она не могла больше терпеть. Им удавалось кое-как ладить много лет; временами она почти любила Рахиль.
Но конец был неизбежен. От надежды ничего не осталось, когда Рахиль встретила этого мужчину, а через пару недель решила его обнадежить. Ничто не могло заставить ее понять, как глупо впускать в их жизнь кого-то еще, даже для развлечения. Сама эта мысль была невыносимой. Рахиль плакала и пыталась умиротворить ее, как всегда. Но теперь уговоры не действовали. Это была последняя капля. Она больше не станет терпеть.
Каждый раз, появляясь в их квартире, он выглядел так, будто ему не по себе. Но его так влекло к Рахили, что он возвращался снова и снова, в какое бы неловкое положение та его ни ставила.
Она осознавала свою красоту – такую же своеобразную, как у Рахили. Но она была не из тех, кто нравится мужчинам, как бы ни заставляла себя улыбаться им, как ни старалась закамуфлировать глаза.
Рахиль, как всегда, когда у нее был мужчина, вела себя с нею нетерпеливо.
– Просто оставь меня в покое. Что ты все время следишь за мной?
– Я?
Иногда Рахиль умоляла ее, со слезами на глазах:
– Ну, пожалуйста, скажи мне, почему. Ну хоть поговори со мной. Это я не так хорошо умею говорить.
И она неизменно отвечала:
– Ой ли?
И слушала, как она всхлипывает.
В ночь убийства после солнечного дня в доме пахло плесенью; небо за окном дышало грозой. Рахиль и тот мужчина ушли пообедать – отпраздновать что-то, повод выйти из дома, подальше от нее, побыть наедине. Когда они вернулись, Рахиль, ослепительная в своем зеленом платье с глубоким вырезом, приветствовала ее своей фальшивой улыбкой, которая означала, что она собирается сделать по-своему.
Но сама она взглянула ей прямо в глаза, не говоря, что думает: Рахиль, я ненавижу тебя, ты зашла слишком далеко.
С отвращением она смотрела, как Рахиль взяла его за руку – на нее уже никто не обращал внимания – и повела в спальню. Там она толкнула его на кровать, легла на него – оба полностью одетые – и поцеловала, скользнув языком в его рот, пробежала руками по всему его телу. Расстегнула и вытащила из-под него рубашку, бросила ее на пол. Она целовала его шею, белые плечи, теребила ручеек рыжеватых волос на белой, влажной от пота груди.
Они не замечали ее, хотя она стояла рядом и смотрела на них, как всегда. Она столько раз видела, как Рахиль это делает, что могла предугадать каждое ее движение. Вот она облизывает его грудь, посасывая маленькие мужские соски, расстегивает ремень, заставляя егодышать все чаще, медленно опускается на колени, стягивает ниже колен штаны и трусы, превращая их в кандалы на лодыжках; потом медленно, глядя на него, глядящего на нее с обожанием, ложится рядом с ним, поглаживая его, берет его в рот, пока он едва не взрывается от возбуждения.
Он уже не может сдерживаться, он молит ее, и тогда она встает и нехотя начинает раздеваться, позволяя ему насладиться зрелищем.
Потом Рахиль повернулась к ней, по-прежнему наблюдавшей.
– Хочешь? – спросила она, скалясь. – Давай, вперед.
Старый трюк.
Рахиль знала ее слишком хорошо: против своей воли она была возбуждена, она и правда хотела его.
И она сама легла на кровать, раскрылась, чтобы принять его. Он поколебался, разглядывая ее, потом забрался на нее, весь скользкий от пота, и резко вошел в нее. Через несколько минут он излился в нее, зажмурясь и вздрагивая. Вдыхая запах его пота, она изгибалась под ним, вбирая все без остатка, не оставляя Рахили ни капли.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии