В предчувствии апокалипсиса - Валерий Сдобняков Страница 18

B. C. Ведь и прецедента нет такой газете. Я здесь могу привести слова уважаемого в исторической науке человека, профессора Ивана Васильевича Лёвочкина, заведующего отделом раритетов Российской государственной библиотеки: «Что греха таить, ведь мы хорошо знаем: «Историческая газета» – это Анатолий Анатольевич Парпара. Он не только блистательный поэт и драматург, но и серьёзный историк. Именно он взялся за создание нового органа печати. Ни Институт истории Академии наук (есть такой на улице Вавилова в Москве), ни кафедра истории МГУ или других вузов, ни министерство образования не додумались и не посмели организовать «Историческую газету», которая необходима не только профессиональным историкам, но и всем тем, кто так или иначе причастен к отечественной истории, кто любит её незабвенно. «Историческая газета» – это очень серьёзное явление. Мы, современники, пока не можем в полной мере оценить сам факт выхода такого издания. Впервые в общественной жизни страны, впервые в исторической науке, впервые в России, впервые в истории европейской журналистики стал выходить в свет такой орган печати».

А. П. Да, газеты не было, но журнал, выпускаемый поэтом Николаем Михайловичем Карамзиным, был. Сегодня есть в Москве красиво издающийся журнал, наследователь карамзинского издания, но он по своему содержанию более краеведческий, чем общественный.

B. C. Согласен – сугубо историческим его назвать сложно. Полное название этого издания звучит так: Литературно-художественный, историко-краеведческий «Московский журнал. История государства российского». Из одной этой мешанины в названии, как мне кажется, видно, что издатели не смогли чётко определить творческие приоритеты своего ежемесячника. Хотя печатается он богато, на хорошей бумаге. И краеведческих сборников выходит в России достаточно. В том числе и у нас в Нижнем Новгороде. А как вообще пришла идея создания такой газеты?

А. П. В 1991 году, после двух лет, проведённых в больнице, я практически заново начинал жить в стране, в которой всё по злой воле резко изменилось. Содержать семью за счёт писательского труда стало невозможно. Работать в либеральных газетах, по причине неприятия их позиции, я не мог. А поэзия, как тогда я писал в интервью «Кавказской здравнице», подобна форели и первой погибает при изменении экологии. Литературные газеты и журналы прекратили выплачивать гонорары.

Положение было катастрофическое. И вот тут один приятель попросил меня написать статью о Джуне, дочери ассирийского народа, для нового журнала «Жизнь национальностей». А я Джуну до этого уже хорошо знал и не раз бывал у неё в гостях. У меня и до сих пор с ней хорошие отношения. Я принял заказ, позвонил Джуне, мы встретились, проговорили до четырёх часов утра, и через неделю я принёс ей готовый материал. Прочитала внимательно, но не сделала ни одного обычного для неё замечания. А когда я уходил от неё, то что-то сунула мне в карман. Это оказались деньги. Джуна, конечно, поняла моё состояние, моё безвыходное материальное положение и решила помочь. Через месяц уже она позвонила и предложила сотрудничать с ней. Я согласился. Года полтора я помогал ей как литературный секретарь. Увидев её не легендарную, а в чёрной, выматывающей душу работе, я с ещё большим уважением стал относиться к Джуне. Она оказалась честным, добрым и бескорыстным человеком, который очень многим людям помог. Несмотря на её всемирную известность, она была проста в обращении, но не терпела лжи и обмана. Когда людская несправедливость или грязь наветов переполняла её, тогда она взрывалась, и горе тем, кто был рядом. Но на следующий день она извинялась перед теми, кого ненароком задела. Личная судьба её во многом трагична: отдавая мощную энергию людям, она была сама беззащитна перед пошлостью и дрязгами быта.

В 1993 году я создал фонд имени М. Ю. Лермонтова, который принципиально не имел своего расчётного счёта, чтобы исключить финансовую заинтересованность в нём недобропорядочных людей, и стал под его эгидой проводить литературные вечера. Только в Доме Российской армии их прошло более ста десяти – пушкинские, лермонтовские, рубцовские… В общей же сложности по стране, в Сербии, Сирии, Украине, Македонии и т. д. их прошло более трёхсот. Но я никогда не забуду самый первый вечер, посвященный творчеству талантливого поэта Владимира Кострова, состоявшийся в Славянском центре у моего доброго знакомого, знаменитого скульптора Вячеслава Клыкова. Собралось тогда народу немного, человек пятьдесят. После вечера нас семеро осталось на небольшое застолье.

Оглядев всех, Владимир Андреевич с горечью произнёс: «Господи, как же нас мало!»

На что я ему возразил: «Нас много, но мы мало знаем друг друга».

Так задачей литературных вечеров стало расширение аудитории любителей русской поэзии, объединение и просвещение их. На наши вечера потом собирались сотни и сотни людей. Мы наладили работу, начали заранее оповещать слушателей и проводили все мероприятия абсолютно бескорыстно. Нам не хотелось, чтобы почитатели поэзии исчезли.

Чуть позже, в 1995 году, я пришёл к мысли, что фонду необходимо иметь своё периодическое издание. Я уже тогда видел на примере жизни других культурных изданий, что газету нельзя делать чисто лермонтовской и только литературоведческой. Нужен был иной охват событий и эпох. Так пришло ко мне решение издавать «Историческую газету». Я собрал пятнадцать коллег-журналистов. Все дали согласие участвовать в работе. Но, когда выяснилось, что денег у нового издания нет даже на регистрацию, я остался один. И, тем не менее, вышел вначале пилотный номер, а потом первый и последующие. Газету благословил патриарх исторической науки академик Борис Рыбаков, дали свои советы и пожелания народная артистка СССР Татьяна Доронина, писатели Валентин Распутин, Михаил Алексеев, Мустай Карим, Тимур Зульфикаров, Ренат Харрис, историки Вадим Каргалов, Владимир Кириллин, философ Владимир Волков… Всего же вышло сто одиннадцать шестнадцатиполосных номеров нашей газеты. Но в центре всего этого мира – жизнь русского гения: мы напечатали более ста материалов о жизни и творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова.

B. C. Учитывая, что тиражи вашей газеты по сегодняшнему времени немалые, то опубликованное в ней – достойный вклад в русскую и мировую культуру. В дополнение к вашим словам хочу привести очень важное, на мой взгляд, ваше высказывание, касающееся необходимости такого просветительского издания для общества. Вы в пилотном номере обращались к будущему читателю: «Народ, который не умеет защищать своё достоинство и честь, отстаивать право священное на жизнь в достатке, превращается в наземь, в пыль, по которой ступают иные народы. А чтобы этого не произошло, мы должны вспомнить своё прошлое. Вспомнить, к какому роду-племени мы принадлежим. Какими славными делами украсилась жизнь наших предков. Какое почётное место отведено во всемирной истории заслугам наших подвижников. И не забывать, что, создавая Российское государство, они думали о нас, своих потомках, потому и приращивали славу. А что мы передадим своим детям и внукам?»

Нет ли в этом обращении каких-либо перекличек с мыслями ваших предков?

А. П. В моём роду, насколько я знаю, не было не только писателей, не только пишущих абы какие стихи, но вообще не было ни одного человека с высшим университетским образованием. В этом отношении материнскую, смоленскую линию я хорошо изучил. Отцовскую, греческую, хуже, но вот пока пришёл к таким выводам. Так что мне кажется, что в вопросе изучения отечественной истории человека кто-то, очень мыслящий, ведёт.