Последнее слово за мной - Паула Уолл Страница 18

Выходя замуж за Адама Монтгомери Лидия Джексон была бела и чиста, как пастеризованное молоко. До свадьбы, стоило только поцелуям Адама стать чуть менее целомудренными, чем прилично, и стоило только его руке скользнуть чуть выше, чем положено, как Лидия тут же отталкивала его.

— Хватит, — говорила она строго.

От этого Адам только больше распалялся.

Но когда наступила первая брачная ночь и дело дошло до поцелуев, Адам осознал кое-какую вещь, о которой Шарлотта Белл догадалась при одном только мимолетном взгляде на Лидию. Девушка была настолько холодна, что у нее во рту можно было морозить лед для коктейлей.

Сперва Адам думал, что это от неопытности и скованности. Когда тратишь столько времени и сил на сохранение девственности до брака, естественно, требуется какой-то срок, чтобы оттаять. Он не учел только одного: если женщина на протяжении двадцати четырех лет так успешно и легко справляется с искушениями — возможно, она не противостоит страстям, а сознательно их избегает.

— Адам, — Лидия, поморщившись, отодвинула его пальцы со своего тела, — скажи, тебе обязательно полировать меня, как занозистую деревяшку?

Будучи человеком, в большей степени склонным (а в тот момент особенно) к размышлениям, чем к действиям, Адам перебрал все возможные причины сложившейся ситуации. Может быть, у Лидии проблемы со здоровьем. Может, у нее было тяжелое детство. А может, это он сам виноват. Ну конечно! Будь он настоящим мужчиной, он наверняка смог бы пробудить в Лидии женщину.

Мысль о последнем варианте выматывала Адама, выпивала из него все соки. Если ему не удавалось удовлетворить Лидию, совершенно неопытную в отношении плотских утех, то на что он мог рассчитывать с Анджелой Белл? «Разумеется, это всё чисто умозрительно!..» — быстро обрывал он себя. Но мужчины редко становятся врачами, если не страдают чрезмерно раздутым ощущением собственной значимости. Поэтому в один прекрасный момент Адам перевел дух, слегка расслабился и перевалил всю вину за неудавшийся брак на Лидию.

Со стороны Адаму можно было позавидовать. На деле же он спал с мраморной статуей. Когда он наклонялся, чтобы поцеловать ее, она отворачивалась. Когда он прижимал ее к себе, то почти мог расслышать, как она считает секунды: сколько ещё она обязана оставаться в его объятиях, прежде чем пристойно будет выскользнуть.

— Довольно, Адам, — сухо обрывала она мужа, когда тот молил о близости. — Держи себя в руках.

Их брак превратился в простую бартерную схему: ты мне, я тебе. Когда Лидии было важно добиться чего-то от мужа, она позволяла ему делать что вздумается. Но даже тогда заниматься любовью с Лидией по накалу чувств было равносильно раскладыванию пасьянса.

И всё это время, пока Адам превращался в ледяную глыбу рядом с женой, Анджела Белл была совсем близко, за соседней дверью — горячая, манящая, пряная, как экзотическое блюдо. Анджеле не исполнилось еще и двадцати, но ее внутренний подогрев работал на полную катушку. Если в девичестве она была просто очаровательной, то, повзрослев, превратилась в гибельную для путников сирену. Перед ее чарами было чертовски трудно устоять.

Каждую ночь толпы молодых мужчин будто «случайно оказывались по соседству» и пытались «заглянуть на огонек». По субботам на подъездной дорожке за воротами и на близлежащей улице выстраивались цепочки автомобилей. Адаму со своего крыльца удобно было наблюдать за вечеринками. Иногда он даже набирался смелости и присоединялся к гостям. Вереницы машин не слишком его беспокоили, хуже было, когда к дому Анджелы подъезжал какой-нибудь одинокий автомобиль. Мысль о том, что Анджела в эту минуту уединилась с другим мужчиной, доводила Адама до белого каления. Тот факт, что под боком мирно спит законная супруга, ничуть его не смущал.

— Почему бы ему просто не пометить территорию вокруг нашего дома, как делают все коты? — хмыкнула Шарлотта при виде Адама, снова прильнувшего к живой изгороди, разделявшей участки.

— Чем он тебе не угодил? — томно поинтересовалась Анджела, обвив руками колонну крыльца, словно диковинная лиана.

— Он еще не сделал ничего, чтобы угодить.

— Может, однажды сделает.

— Я бы не поставила на это и ломанного гроша, — заявила Шарлотта.

Адам разрывался надвое. От шеи и выше он хотел обладать Лидией. Но остальная его часть страстно желала Анджелу. Когда он оказывался возле нее, сердце его колотилось как сумасшедшее, а всё тело горело огнем. Лежа в постели с Лидией, он боялся заснуть: а вдруг, проснувшись, он обнаружит, что его гениталии скованы цепями и посажены под замок?

По мнению Лидии, секс был чем-то грязным и грубым, а женщины, получавшие от него удовольствие, ничем не лучше вопящих мартовских котов. Дама из высшего света должна быть выше страстей и плотских желаний. Поскольку Анджела Белл не отвечала этим условиям, Лидия сделала вывод. Анджела — потаскушка.