Когда уходит Осень - Эми С. Фостер Страница 18

Поднявшись со всем этим грузом по узеньким ступенькам на кухню и свалив ношу на стол, Стелла побежала на задний двор, где у нее был маленький огородик. Кое-что требовалось использовать в свежем виде, и все необходимое произрастало у нее на грядках. Специальными ножничками она срезала весенние отростки бузины, ноготков, ромашки и шиповника. Потом посмотрела на небо: тучи сгущались. В сладковатом воздухе пахло мускусом, и во рту, как и тогда, она снова почувствовала металлический привкус, только гораздо сильней. Гроза приближалась быстрее, чем она ожидала.

Вернувшись в дом, Стелла бросила сорванные растения в гранитную ступку и снова принялась толочь. Два раза она плюнула туда и подлила немного воды. Через воронку слила месиво в бутылку. Теперь здесь все было готово, и она снова вышла на воздух. В деревьях звенел птичий гомон; дай бог, они просто щебечут, а не предостерегают ее о неизвестной опасности. Эта мысль обеспокоила Стеллу, но она постаралась от нее избавиться. Она уже сама не вполне соображала, что делает.

Для круга подойдет клумба, где она собиралась посадить тыкву. Стелла мысленно прикинула диаметр: как раз хватало. Точно посередине она выкопала ямку. В нее должна полностью войти бутылка, чтобы не было видно даже горлышка.

Стелла представила себя со стороны и расхохоталась. Да-а, видел бы кто ее сейчас, в девять утра: с растрепанной прической, в одной ночной рубашке, перепачканная с ног до головы, с безумным лицом ковыряется в земле… даже Люси и Этель, небось, смотрят на нее, как на сумасшедшую. Подсыпав немного в ямку почвы, Стелла укрепила бутылку: открытое горлышко было видно, только если смотреть прямо сверху.

Улучив минутку, Стелла еще раз сверилась с бабушкиной тетрадкой, которую она оставила на изящном кованом столике. Потом взяла большую деревянную миску с солью и старую трость длиной примерно ей по пояс. Двигаясь по часовой стрелке, нацарапала круг и посыпала по периметру солью. Прежде она никогда не чертила магического круга, не было нужды. Но она понимала, что символическое значение его — самое важное во всех ее приготовлениях; в нем ей будет безопасно, когда она будет открыта для энергии молнии.

Стелла встала прямо посередине круга, над закопанной бутылкой, и громким и мрачным голосом заговорила:

— Я взываю к четырем сторонам света: придите в этот круг. Север, стихия земли, приди ко мне. Мать-земля, да наставят меня, да поведут меня за собой свойства твои. Восток, стихия воздуха, взываю к твоей помощи в моем деле, не оставь меня в своем попечении. — Она чувствовала себя полной дурой, но старалась не обращать на это внимания. — Юг, стихия огня, приди ко мне в этот круг, напитай его своей силой. Запад, стихия воды, призываю тебя, войди и насыть это место, помоги мне овладеть грозою.

Закрыв глаза, она собралась с духом. Мысленно представила себе небо, на нем свинцовые тучи, которые сгущаются прямо над ней. Представила свитую из атомов Вселенной нить, идущую от нее вверх: атомы сновали от земли к тучам и обратно. Она увидела, как эта нить вьется по всему небосклону, потом тянется вниз, прямо к ее ладоням, и обвивается вокруг них, как змея. Подняв руки и запрокинув голову, она начала призывать грозу.

Ритуал охоты на молнию когда-то испугал Стеллу, но теперь все было иначе. Как говорила бабушка Перл, она была рождена для подобных вещей. Ей казалось, она знает, что и как надо делать, как мы знаем свой адрес или номер телефона. Она действовала бессознательно, по наитию и не задумываясь. Ее воображение пробуждало магические силы земли, и она ощущала себя звеном в длинной цепи предшественниц, которые поступали так же с начала времен. Теперь Стелла была пуста, как сосуд, готовый принять в себя энергию. То, что она проделывала сейчас, было похоже на танец. Она раскачивалась, обратив лицо к небесам, стараясь силой своих заклинаний свести энергию вниз, в нужное ей место. Когда она открыла глаза, дневной свет почти совсем померк. Над головой неистово толклись иссиня-черные тучи. Тростью она прочертила выход из круга, прошла и встала рядом, но так, чтобы молния не задела ее.

Теперь гроза бушевала у нее в груди, вырываясь изо рта яростными криками. Ей больше не было страшно, незачем было соблюдать осторожность — она сама превратилась в грозу.

— Ну, давай! Давай! — закричала она и с силой вонзила в землю трость.

И в ту же секунду тучи содрогнулись, и молния ударила прямо в бутылку. Неведомая сила бросила Стеллу на колени, она немедленно оборвала воображаемую нить, связующую ее с грозой, и почувствовала, как вереницы атомов вылетают из ее тела. На четвереньках она снова вползла в круг. Сунула руки в ямку, и ее охватило чувство глубокого облегчения. Такое бывает, когда человек часами плачет, пока не выплачется: все существо ее испытывало тихое изнеможение. Стелла вынула из ямки бутылку и заткнула горлышко пробкой, которую заранее сунула за голенище сапога. И, упраздняя силу магического круга, с благодарностью отпустила все четыре стороны света.

Дело сделано. Но сработало ли?

Вернувшись в дом и стараясь не глядеть на бутылку, Стелла поставила ее на кухонный стол. Снова наполнила чайник и зажгла свечи. Ливень обрушился на дом, яростными струями барабаня по стеклам, небо померкло. Стелла сняла грязные сапоги, сунула ноги в теплые тапочки и отправилась в спальню переодеться в старые мешковатые фланелевые джинсы.

Вернувшись на кухню, приготовила чай. Люси и Этель мягко прыгнули на стол и уселись по обе стороны бутылки — получилось очень похоже на какой-то древнеегипетский иероглиф. Стеллу вдруг охватил страх, что ничего не вышло, но одновременно она боялась, хотя и не так сильно, что все вышло, как было задумано. Все так же не глядя на бутылку, она взяла ее в руки. Склянка явно была не пуста. Сквозь сомкнутые пальцы сочился жар. Стелла осторожно подняла бутылку и поднесла ее к свету. Внутри что-то ходило спиралями, и это было не ее варево из трав. Радужные искорки плясали по всей заполненной жидкостью бутылке, подпрыгивая вверх, к горлышку.

Стелла понятия не имела, как выглядит плененная молния, но в этой бутылке, казалось, была заперта некая живая субстанция. Проверить, так ли это, можно было только одним способом. Стелла осторожно вынула пробку. Несколько искорок выскочили из горлышка и упали ей на голую руку. Боли она не почувствовала, но ощущение было потрясающее, словно ее окатили ледяной водой. С гулко бьющимся сердцем Стелла поднесла горлышко к губам.

— Была не была, э-эх, — пробормотала она.

Не очень-то поэтично, конечно, но что еще тут сказать? Она закрыла глаза и залпом выпила жидкость. Голова закружилась, кухня пустилась в пляс… Потеряв сознание, Стелла Дарлинг брякнулась со стула и не в самой изящной позе растянулась на полу.

Отам с утра почувствовала приближение грозы. Встала она рано, но в любом случае громкие, режущие ухо заклинания Стеллы разбудили бы ее. А ведь она тогда понятия не имела, что Стелла умеет вызывать грозу.

Жаль, что никто не предупредил ее об этом, была бы, по крайней мере, возможность контролировать ситуацию. Какая-то грубая, варварская магия, а вдобавок и рискованная. Ну что ж, так даже лучше: Отам должна знать, как пойдут дела в Авенинге, когда ее уже не будет рядом, чтобы погасить любой пожар. Ей нужно было самой увидеть, как человек, совершающий магические действия, управится с их последствиями без ее помощи. Она не любила таких проверок, но они не помешают.