Несущие кони - Юкио Мисима Страница 18

______

Летом 7-го года Мэйдзи советник губернатора префектуры Сирокава — Нагасукэ Ясуока — назначил синтоистскими священниками в большие и малые храмы префектуры деятелей «Союза возмездия».

В императорский храм Сингая к главному жрецу Томоо Отагуро младшими священниками были назначены Томоо Ногути и Вахэй Иида, в храм Нисикиямы — главным жрецом Харуката Кая, а младшими священнослужителями Ясухиса Киба, Дзюкки Ура и Тадацугу Кодама. Таким образом, товарищи по союзу оказались на службе в пятнадцати храмах, подлинное благочестие новых священнослужителей в повседневной жизни добавляло веры людям в тех краях, и вместе с тем храмы в каждой местности становились штаб-квартирой или отдельным гарнизоном движения.

Никто из членов «Союза возмездия» не похоронил прежних стремлений, почитание земных и небесных богов их волновало прежде всего как государственная проблема, и чем дальше шло время, тем больше их возмущала политическая ситуация, столь далекая от того мира, куда, как это проповедовал Оэн, должны будут вернуться древние боги.

В 9-м году Мэйдзи [28]был нанесен сокрушительный удар по их забрезжившим было надеждам. Вышел указ о прекращении ношения оружия, опубликованный 18 марта, а за ним последовал указ, предписывающий носить короткую стрижку, который направили местным властям. Советник губернатора Ясуока это тщательно исполнил.

Отагуро, чтобы как-то приглушить негодование молодежи, объяснял, что если нельзя носить меч на поясе, то его можно будет носить в мешке, но не мог утихомирить возмущенных. Молодые люди явились к Отагуро и потребовали ответа, когда же им будет позволено отдать жизнь за правое дело.

Если их лишат мечей, у них не останется оружия, чтобы защитить почитаемых ими богов. Союз упорно претендовал на роль новой армии богов. Преданность богам выражают богослужениями, защищают богов верным старинным мечом. Если их лишат мечей, то японские боги, на которых новое правительство смотрит свысока, станут идолами бессильной веры темной толпы.

С недавнего времени юноши начали чувствовать, что боги, о которых их учитель Оэн говорил как о чем-то близком, боги, которые зажгли огонь в их сердцах, с каждым месяцем, годом низводятся с прежних высот, сталкиваются с тяжелым временем. Явственно наблюдалась тенденция превратить этих богов, умаленных, приниженных, потускневших, воспринимаемых в христианских странах как атрибуты темной веры, а потому ослабляющих идеал единства религиозной и светской власти, в бессильных божков, оставить их жить в реках или ветре, подобно мушке-поденке, живущей в тростнике.

И теперь меч должен был разделить участь богов. Страна уже не может положиться на защиту воина, который носит за поясом отблеск бессмертия своей отчизны. Созданная по проекту Аритомо Ямагаты армия перестала быть армией, в которой есть место старому самурайскому сословию и в которую человек идет добровольно, чтобы защищать страну; она отдалилась от традиций, стала по европейскому образцу профессиональной, соединившей разрушение сословной системы с системой призыва. Японский меч заменили саблей, теперь он потеряет свою душу, ему уготована судьбой быть просто украшением, может быть, произведением искусства.

В это время Харуката Кая оставил должность главного жреца храма в Нисикияме и направил властям префектуры пространный, содержащий не одну тысячу знаков доклад о ношении меча, который следовало передать в правительство. Это была классическая поэма, воспевавшая японский меч, текст, написанный кровью сердца.

«Доклад императору по поводу опубликования указа, запрещающего ношение меча»

Ваш нижайший поданный Харуката осмеливается нарушить августейшее спокойствие по поводу указа, направленного в марте сего года государственным советом всем членам совета старейшин. Указ сей последовал за номером 38 и запрещает ношение меча во всех случаях, кроме как предписанных парадной военной формой или формой полицейских чинов. На земле народа и богов, в совсем особой стране, что создал блистательный император Дзимму, презрев чувства тех, кто движим любовью к отечеству, сей орган в нетерпении 21 апреля послал указ властям Кумамото, где всем службам разъяснения были даны незамедлительно. Об этом говорили тихо, но мнения разошлись, в местных управлениях обсуждали долго и трудно, и наконец 7 июня до нас довели текст данного указа; его формулировки нарушают приличия, принятые в цивилизованном обществе, или сделаны небрежно; мои доводы и обращения не приняты, я же, после знакомства и изучения сего указа, движимый любовью и преданностью, в этот напряженный момент отваживаюсь почтительно изложить свое скромное мнение».

Это вступление переполняли с трудом сдерживаемые гнев и горечь, бесконечные любовь и преданность.

«Позволю себе заметить, что ношение меча страны императора Дзимму — обычай, присущий Японии с глубокой древности — века богов, меч сыграл огромную роль в деле защиты государства, становления и процветания императорской власти, почитания небесных и земных богов, избавления от чар, усмирения междоусобиц; меч в высоком смысле слова сохраняет спокойствие в стране, а в обычном смысле — оружие самозащиты; с этим обязаны считаться те, на ком лежит ответственность за воспитание в людях уважения к богам и любви к отчизне, воинская доблесть немыслима в человеке, у которого отнимут меч».

Подобным образом Харуката, ссылаясь на авторитеты, показывал, какое значение придавалось мечу в истории Японии со времен древних хроник «Кодзики» и «Нихонсёки» и как меч способствовал укреплению японского духа; пользуясь случаем, он толковал причину того, отчего именно ношение меча, безотносительно принадлежности к сословию — воины, земледельцы, ремесленники, торговцы, — отвечает законам божественных правителей.

«Однако по городу ходят слухи, что после выхода указа, запрещающего ношения меча, один из высших армейских чинов подал доклад императору, в котором было сказано следующее: то, что в армии есть люди, которые носят иностранное/чужеземное оружие, касается исключительно армии; говорили, что министр после долгих размышлений решительно отказался от слов армейского чина; те, кто давал рекомендации, знают о ложности ходячих слухов, армейский начальник же рассчитывает на доброту и суровость, снисходительность и строгость могущественного императора — потомка богов, он считает, что те, кто находится на военной службе, расправят крылья, другими словами, в стране, где меч предоставляют по временному указу, усилится военная мощь армии, умножится число планов, выработанных на правительственных совещаниях, немедленному осуществлению этого препятствуют политики, и я намерен способствовать расцвету национального престижа, который подавит и отбросит все, что нам мешает…

…Глядя вокруг, чувствуешь, что национальный престиж страны императора Дзимму неизбежно продолжает падать, раз уж так бесполезны те, кто, отдав государству все душевные силы, желают, чтобы это оценили, — они бессмысленно тратят время, сейчас действительно для благородных людей настал момент, когда нужно приложить все свои мощные, недюжинные старания…

…Сделать всем понятной великую справедливость императорского указа об отмене системы кланов и упразднении старого административного деления, утвердить свои моральные обязательства, защитить народ и прекратить противостояние в стране; ведь саморазрушение страны ведет к разрушению личности, презрение к себе вызовет впоследствии презрение к людям».