Том Стволер - Дарен Кинг Страница 18

— Тру-ля-ля.

Прим живет в большом доме, в роскошной квартире, в самом роскошном квартале Лондона. Здесь много больших и красивых домов, они все покрашены в белый цвет, и у них очень смешные окна, такие… старинные, наверху круглые, а снизу — квадратные. Квартира Прим — она в самом низу. Туда даже нужно спускаться по лестнице. Прим спускается вниз по лестнице, отпирает дверь и говорит:

— Стыд и срам, а не квартира. В свое оправдание могу сказать только, что она не моя.

И вовсе не стыд и не срам. Очень даже роскошная квартира.

— Мама умрет в ноябре. И я поселюсь в ее доме. Если сумею открыть там дверь. Моя мама, когда позволяло здоровье, была страстным коллекционером. Собирала антиквариат. Ее дом весь забит всяким очаровательным хламом. Персидские кошачьи ковры. Готические вешалки для пальто. И, наверное, лучшая в мире коллекция ядовитого плюща, которого хватит, чтобы отравить всю Землю. А теперь, Том… — Прим делает задумчивое лицо. — Нам надо придумать, как мы их перетащим. Все эти коробки. С твоим детским завтраком. Все сто пятьдесят коробок. Перетащить. Из сада в кладовку. По лестнице. Под воздействием алкоголя. И апельсинового сока.

Я думаю, думаю, думаю. Очень задумчиво думаю. А потом говорю:

— Надо их перенести. Оттуда — сюда.

Прим поднимается вверх по лестнице. Выходит на улицу, где весна. У нее очень красивая попа, как у настоящей роскошной леди в роскошных брюках, в которых ходят настоящие леди. Она как будто бы улыбается — попа. Я поднимаюсь по лестнице, улыбаюсь улыбчивой попе. И она улыбается мне в ответ, улыбается и говорит:

— Надо было попросить того мужчину, чтобы он нам помог. У него были такие большие и сильные руки.

Я смотрю на красивую попу, которая как будто бы улыбается.

— Обожаю весну. Это так возбуждает. Рубашки с короткими рукавами. Восхитительный запах мужского тела. Волосатая грудь. Отойди-ка, малыш. — Прим подтаскивает коробки с «Тигром Антонием» к лестнице и толкает их вниз. Они падают вниз. Туда, где кончается лестница.

Мы с Прим кое-как перебираемся через коробки с «Тигром Антонием», сваленные у подножия лестницы. Они помялись, пока летели. Некоторые порвались, и полосатые хлопья высыпались на пол. Я потихонечку их подбираю и ем, но так, чтобы Прим не заметила, потому что нельзя кушать с пола. Потом я иду следом за Прим и говорю:

— Прим, а что такое кладовка?

Прим стоит у открытой двери. Дверь ведет в темную комнату, похожую на большой шкаф. Прим разбирает там вещи, чтобы освободить место для «Тигра Антония».

— Раньше, когда еще не было холодильников, продукты хранили в кладовке. — Прим достает из темной комнаты всякие вещи и кладет их обратно, но уже по-другому. — Но мне повезло. В этой квартире есть и холодильник, и кладовая. Холодильник — для скоропортящихся продуктов. Кладовая — для всяких консервов и хлопьев. Ну, если там будет место для хлопьев.

Мы с Прим носим коробки с «Тигром Антонием» и кладем их в кладовку. Прим — она взрослая, она берет сразу по десять коробок. А я еще маленький, я беру по одной. Мы с Прим носим коробки с хлопьями, которые для детского завтрака, через большую комнату и кухню и кладем их в кладовку. Прим все время смеется и говорит: «Какой ты славный». Она качает головой, и смеется, и кладет «Тигра Антония» в кладовку.

Когда все «Тигры Антонии» сложены, все сто пятьдесят коробок, Прим закрывает дверь, ну, которая от кладовки, и встает, прислонившись спиной к двери. Она говорит:

— А за нами остались следы.

— Я-пойду по следам, — говорю и иду по следам. Следы — это такая дорожка из оранжевых хлопьев в полоску и сахара.

— Только не кушай с пола. — Прим говорит: — А то он грязный.

Я еще маленький, я ребенок. Но я пью вино. Я попросил апельсиновый сок с газировкой, а Прим сказала, что у нее нет никакого сока, что надо сходить в магазин и купить. А пока мы еще не пошли в магазин, я могу выпить ее вина. Только немного. Один стакан. И не сразу весь, а понемножку. Я сижу, пью вино понемножку. Прим тоже сидит, пьет вино. Только она его пьет сразу все, и оно ударяет ей в голову. Она наливает себе еще и выпивает еще стакан. Она сидит в большом кресле, которое очень роскошное. Она сидит, положив ноги на маленький столик, который тоже роскошный. Я сижу в другом кресле. Сижу и вообще ничего не делаю. Я потому что напился пьяным.

— Должна сказать. — Прим говорит, что должна сказать: — Этот твой дядя, про которого ты рассказывал. Он мне уже нравится.

— А ничего, что от него воняет?

— Это как раз то, что нужно. Люблю грубых мужчин. — Прим улыбается и наливает себе еще. — Можно даже его рассмотреть в качестве кандидатуры для создания семьи.

— Он не может сейчас создавать семью, — говорю. — Он сидит в тюрьме.

— Но ведь когда-нибудь его отпустят.

— А вдруг не отпустят? — говорю я и икаю. — Вдруг он останется там навсегда?

— Этого мы не знаем. Но можем узнать. Мы узнаем, отпустят его или нет. А если его никогда не отпустят, мы устроим ему побег.

Я улыбаюсь. Мне нравится этот план.

— Но сперва мне надо будет напиться. — Прим пьет вино, потому что ей надо напиться пьяной. — Мы пойдем в ваш полицейский участок. Для начала. И вежливо спросим.

— А она там, тюрьма? В полицейском участке?

Прим качает головой.

— Ты разве не знаешь, в чем разница между тюрьмой и полицейским участком?

Я качаю головой.

— Разница, милый мой, в том, что в одном месте полно закоренелых преступников, склонных к жестокости и насилию. — Прим говорит: — А второе — это и есть тюрьма.

Я киваю.

— Понятно?

Я качаю головой. Ничего не понятно.

— А когда мы устроим ему побег, — говорю, — мне придется вернуться к себе домой?

— Теперь твой дом — здесь, у меня. Кстати, хорошо, что напомнил. — Прим встает и идет к двери. Ее сильно шатает, потому что она напилась. — Надо придумать, где тебе спать. — Прим открывает дверь и говорит: — Иди сюда, в спальню.

Я встаю и иду. Меня тоже шатает, потому что я тоже напился. Я захожу в спальню. Это очень роскошная спальня. Там есть кровать в форме сердечка, которое как бы любовь.

— Очень красивая спальня. — Я говорю: — И кровать. Кровать тоже очень красивая. В форме сердечка, которое как бы любовь.

— Это влагалище. — Прим говорит: — Мое влагалище. Ты что, не знал, что сердечко, которое символизирует любовь, на самом деле символизирует женские половые органы?

— А где моя кровать, где я буду спать?

Прим кусает губы.

— Ты можешь спать в большой комнате, но там нет даже дивана. Только два кресла. Теперь понимаешь, почему мне так стыдно? Можно сдвинуть их вместе. И накрыть тебя чем-нибудь. Например, пледом. Или ты можешь спать здесь, со мной. В ногах кровати. Рядом с моими ногами. Может быть, они даже помогут тебе заснуть.