Мария в поисках кита - Виктория Платова Страница 18

Ненавижу эту вэпэзээровскую черту: вроде говорит тебе комплимент, но ощущение такое, что опускает в бочку с нечистотами. Злиться на это — себе дороже, проще — не замечать. Иначе механизмы самосохранения и самооценки заклинит к чертовой матери.

— Он что, русский? Тот парень на скале…

— Почему — русский? Вряд ли русский… Что делать русскому на испанском острове, да еще в куртке с капюшоном? Он испанец. Скорее всего. Или швед…

— Но если он испанец или швед… Как вы можете понять, что именно он говорит? Вы же не знаете ни испанского, ни шведского.

ВПЗР не так-то просто поймать за руку:

— Если уж на то пошло, шведы говорят на английском, который, как всем известно, я знаю в совершенстве.

— Швед на испанском острове — такой же нонсенс, как и русский. Ведь речь не идет об интернациональном борделе под вывеской Ибица?

— Ни в коем случае не Ибица! — трясет головой ВПЗР. — Это наш благословенный Талего.

— Так что же там делать шведу?

— Ну-у… Все, что угодно… Скажем, его вынудили приехать обстоятельства… Крайне любопытные и крайне важные. Встреча с тобой, например.

— Откуда он знает о моем существовании?

— Еще не знает, но… — ВПЗР принимается трясти головой еще интенсивнее. — Неважно! Это же моя история! Мое предвидение… Могла бы и промолчать. Выслушать с почтением, а не гадить в своем обычном стиле. Если не мешать сюжету, а благодарно следовать за ним — он выведет тебя к сияющим высотам. К сокровенным смыслам. К счастливому концу.

Вот теперь я узнаю ВПЗР! Ее метод работы над книгой. Усаживаясь за очередной опус, она не имеет никакого представления о его сюжете, наивно полагая, что кривая вывезет. Всего-то и нужно, что отправная точка в виде героя психопата лирического героя (человека с милыми странностями) и пара-тройка атмосферных деталей. Как ни странно, этот метод срабатывает. Хотя и не всегда. И тогда получаются совершенно провальные романы. Их немного, но они есть. И не дай бог сказать ВПЗР, что какой-то из ее романов — откровенное фуфло не слишком удался. Четвертует. Распнет. Сожжет заживо. И еще три дня после казни не будет с тобой разговаривать.

Примечание: Еще ни один роман ВПЗР не заканчивался хэппи-эндом, хотя бы условным. В самом конце героев ждет полная задница, хотя бы условная. Всем хреново — в большей или меньшей степени — и персонажам, и читателям. Хорошо только ВПЗР, получившей за очередную нетленку нехилый гонорар…

— И к чему был весь этот спич? — Мне хочется поскорее покончить и с гипотетическим шведом в гипотетической куртке, и с видениями ВПЗР.

— К тому, что нас ждет Талего, где случится все самое потрясающее в жизни!..

Единственный плюс шведского мачо состоит в том, что ВПЗР больше не пытается скрестить меня с Хесусом. Мы покидаем ресторанчик и отправляемся в гостиницу. Чтобы отдохнуть перед последним броском на юг. Вернее, отдыхать будет ВПЗР, которой нужно как следует выспаться и «привести в порядок эмоции перед встречей с благословенным Талего». Гостиница совсем крошечная, но ужасно демократичная (на ресэпшене, несмотря на поздний вечер, переходящий в ночь, сидит сам хозяин). Неоспоримое ее достоинство: здесь есть wi-fi, причем совершенно бесплатный!

Хотя в моем случае это, скорее, недостаток.

Все из-за неожиданно свалившегося на меня задания: скачать имеющиеся в открытом доступе альбомы певицы Чамбао для пополнения и без того немаленькой фонотеки ВПЗР (230 гигов!). Она, видите ли, в восторге от Чамбао и жаждет, чтобы та была ее проводником по еще не написанной, но уже невыносимо испанской книге. Флейты с фисгармониями — побоку, да здравствует чистый вокал!..

Обнаружилось четыре альбома.

Три из них я качаю сейчас, но насколько затянется этот процесс, сказать сложно: скорость оставляет желать лучшего. Четвертый (последний по времени) выцепить не удалось, или я уже просто не соображаю, как именно искать. Или это требует дополнительных усилий, а усилия в данный момент (4. 48 утра!) я могу тратить только на дневник…

Ну вот, свершилось — Чамбао у нас в руках!!!

На сегодня все.

Спокойной ночи и удачи!»

«11 января.

Спала 2,5 часа: все из-за Чамбао и — опосредованно — из-за дневника! Количество написанного за ночь текста ужаснуло — уж не графоманкой ли я становлюсь?

Неважно.

Важно, что зимний Талего оказался еще хуже летнего. И намного-намного хуже, чем рисовалось моему воображению. Опускаю подробности нашего марш-броска из Мадрида в Аликанте и из Аликанте в Санта-Полу. Ничего интересного в дороге не произошло, за исключением инцидента с диском Чамбао. За три пиратских альбома, стоивших мне бессонной ночи, я не удостоилась даже благодарности.

— Это все? — спросила ВПЗР, подозрительно глядя на меня. И скорчила физиономию, какую обычно корчит, если знает о собеседнике какую-то маленькую грязную тайну. И готова тотчас же раскрыть ее — и ему, и всем желающим.

— Ну да… Все, — пролепетала я, чуя подвох. — Все из имеющихся в наличии.

— Маленькая ложь рождает большое недоверие, Штирлиц… — Ввернув цитату из своего любимого фильма, ВПЗР ткнула пальцем мне в грудь. — Мне нужно не три альбома, а четыре. А как раз четвертый, самый лучший, ты и не достала. Зачем же говорить, что их вообще было три?

— О четвертом я понятия не имела.

— Как же не имела, когда он в жесткой ротации на местных радиостанциях?

Господи, и откуда только она все узнает? Интернет она терпеть не может, зомбоящик ненавидит, испанского не знает, в прослушивании местных радиостанций замечена не была, а певицу Чамбао даже не видела в глаза!

— Откуда вы знаете?

— Так… Навеяло. А диск придется купить. Кстати, называется он «Con Otro Aire»…

«КОН ОТРО АИРЕ» — старательно и врастяг произносит ВПЗР. Расстояние между словами — как от Питера до Мадрида, расстояние между буквами — как от Мадрида до Аликанте.

Примечание: Впрочем, для ВПЗР это никакие не буквы, никакие не слова, и смысла за ними уж точно нет. Так, набор звуков, которые издают диковинные животные (в данном случае — испанцы). Спроси ее, что означает «отро» — не скажет ни в жизнь. Она может триста раз написать «отро» и триста раз написать «иной», но связь между словом и его переводом не будет установлена никогда. За чужеродным «отро» ничего не просматривается — как за театральным задником. Как за рисованными фасадами-пустышками. С другими языками невозможно играть и укротить их невозможно — как диковинных (диких) животных. Можно лишь, — затратив колоссальные усилия, — на несколько шагов приблизиться к клетке с ними. Но ВПЗР и «трата усилий» — две вещи несовместные.