Новые волны - Кевин Нгуен Страница 18

Привет

Здравствуй

Давно не общались

Все хорошо?

Даты всех этих сообщений – после смерти Марго. Я просмотрел входящие: беседы между Марго и шахтерской_колонией длились более трех лет. И, похоже, общались они почти каждый день с момента знакомства. У меня появилась уйма вопросов. Кто этот человек? Почему я никогда о нем не слышал? О чем они разговаривали почти каждый день эти три года? Мое лицо внезапно вспыхнуло, так что я снова присосался к пиву. Кто этот человек, с которым Марго общалась больше, чем со мной?

А потом, в странный миг пьяного прозрения, возник верный вопрос: не должен ли я сказать ему, что случилось с Марго?

За этим последовала предсказуемая пьяная досада, и я захлопнул ноутбук Марго и бросил его в мусорное ведро.

Ты чего такая злая?

Я не зла, я просто расстроена. Менеджеры по продукту только и делают, что дергают меня и напоминают о сроках.

Разве это не их работа?

Бесить меня весь день? Видимо, да. Скотт хуже всех.

Который из них Скотт?

Лысый, со странной растительностью на лице, которую он называет «бородой».

О, он устраивает «Ночь настольных игр» в офисе.

Скотт постоянно «отслеживает», «вежливо поторапливает», вечно хочет «свериться», что бы это ни значило. Я знаю, каковы мои задачи. Мне не нужно напоминаний от какого-то невнятного белого парня.

Ну так ты успеваешь по срокам?

Нет, если продолжать эти бесполезные «проверки». Если я отстану в работе, никакой менеджер по продукту вроде Скотта ничем не поможет. Он ничего не знает про код. Он знает только, как поговорить об этом, чтобы предстать в лучшем свете перед своим начальством.

Мой новый план – запутать его. На последней проверке я рассказала ему историю о японском марафонском бегуне, который установил мировой рекорд в начале ХХ века. Он был так хорош, что его назвали «Отцом марафона».

Почему не «Марафонским папочкой»?

Хотя он прославился как лучший бегун в мире на длинные дистанции, наивысшую славу он обрел, исчезнув на Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме. Тогда путешествия были нелегким делом. Требовалось 18 дней, чтобы добраться из Японии в Швецию – сначала на корабле, затем поездом. И ко всему прочему, его желудку пришлась не по нраву местная кухня.

Слишком много «шведских рыбок» ^[8].

Настал день соревнований, и он в ужасной форме, но все же бежит. Это катастрофа: его сознание то отключается, то проясняется. Посреди забега он останавливается возле ресторана и просит бокал апельсинового сока. Там он понимает, что нет смысла продолжать забег. Он остается в ресторане целый час и наслаждается отдыхом. Даже заказывает еду, которая ему не нравится. А насидевшись, уходит, идет прямиком на вокзал, потом пересаживается на корабль и возвращается в Японию.

Суть в чем: он ничего не говорит судьям. Так что, когда он не приходит к финишу, те решают, что он где-то на дистанции.

Между тем я уверен, что Скотт не понимает, зачем ты ему это рассказываешь.

Он гладит себя по тщедушной бороденке и говорит что-то вроде: «Какое отношение это имеет к твоим срокам?»

И какое же отношение это имеет к твоим срокам?

Я закончу рассказ. Только в 1967 году журналист из шведской газеты узнает, что бегун жив и здоров. Так что ради смеха его приглашают закончить забег. Слава богу, спустя более полувека путь из Японии уже не так труден. Он наконец-то завершает марафон, его показатель 54 года, 8 месяцев, 6 дней, 5 часов, 32 минуты и 20,3 секунды.

Столько тебе надо, чтобы закончить работу?

Нет. Я просто говорю Скотту: «Я перестану приходить на эти проверки. Считай, что я умерла».

И что он ответил?

Ничего. Он так поражен, что просто встает, лепечет невнятное «продолжай в том же духе» и выходит из комнаты.

Ты не боишься, что попадешь в неприятности, если не успеешь по срокам?

О, вообще-то я опережаю расписание. Я сдам код раньше, не сказав Скотту. Я на вершине эффективности. Но из-за этого Скотт будет выглядеть плохим менеджером по продукту, ведь он не поспевает за мной.

Это злодейство.

Слушай, мне не нужно подтверждения со стороны, что я способна пробежать сорок два километра. Я спокойно пробегу их одна.

Начиная работать в «Фантоме», я выслушал лекцию от Денниса, маркетолога, который объяснил мне, что привлечение пользователей – это воронка. Он нарисовал диаграмму на доске.

– Это – вершина воронки, – объявил он, обводя широкую верхнюю часть. Взял маркер и провел линию в треугольнике, отмечая продвижение пользователя сквозь воронку. С его объяснением процесс стал выглядеть самоочевидным, будто любой человек, попав на верхушку этой схемы, неизбежно окажется внизу, превратившись в нового пользователя. Он обвел низ графика: