Говорит Вафин - Юрий Вафин Страница 17

24 утра: отбой. Надзиратель проходит по спальням, угощает бузотеров плеткой, вытаскивает из-под подушки запрещенную литературу.

Смартфоны и Интернет на перевоспиталке будут запрещены. Удодов и шакалов не принимаем, сорри.

Срок – от месяца.

Итог: человек нового типа.

Что сделал Юрий Николаевич Вафин за прошлую неделю?

Осуществил научное исследование в области социологии.

Как известно, проживаю я в одном удаленном от России местечке на стыке двух океанов. И много тут ребят с Западной Европы и США разных рас. Имеем такую расстановку на доске:

1. Белые девицы (немки, британки, американки, голландки, француженки) феминистического толку, толерантны и политкорректны. От слова «негр» морщатся, знамя гей-парада готовы нести во главе колонны и очень интересуются культурой всяких стран третьего мира, полагая ее первичной и близкой к истине.

2. Негры самые настоящие. Татуированные, подкачанные, спортивные негры-ёбари репочитатели-крэкокурители. Бродят вразвалочку, говорят гортанно, перекатывают хозяйский взгляд с одной белой сучки на другую.

3. Белые ребята из стран, указанных в 1-м пункте. Тоже толерантны, чувствуют, суки белоснежные, вину за миллиарды лет угнетения трудящихся всех гендеров и рас. Глазки тупят, корректны предельно и вообще перед кунилингусом всегда спросят разрешения.

4. Черных дам же не видно вовсе. То ли их не выпускают из страны, то ли еще что (тут моя фантазия пробуксовала, словно зилок в овражке где-нибудь под Бугульмой).

Исследование началось с необычного случая. Я увидал, как белая девица угодливо уступила дорогу негру из пункта 2. Я прищурился и решил посмотреть, уступают ли они дорогу всем или только неграм. Представьте мое ликование, когда белым пацанчикам дорогу они не уступили. Хорошо. Я составил в гугл-докс таблицу, сел в соседнее заведение и начал подсчитывать, сколько раз девицы уступят дорогу неграм, а сколько раз – белым. В качестве лабораторного реквизита я взял два пива (в тот кон в заведении были счастливые часы, и мне выдали бесплатно третье) и устроился на столике, ближнем к тротуару.

Началась крупная научная игра.

Спустя пару часов у меня была репрезентативная выборка.

Вы охуеете сейчас.

В поле моего зрения сложились 123 ситуации, когда белые девицы, от красивых до страшных, от тонких до толстеньких, от высоких до попастых коротышек, пересекались на дороге с парнями (русских не считал, нашего брата видно издалека – всегда на сложных щщах. Восточных азиатов и местных тоже не считал).

И эти 123 ситуации завершились так:

1. Было встречено 17 негров. Девицы уступили дорогу 16 (!).

2. Было встречено 97 белых. Девицы уступили дорогу в 7 (!!!) случаях.

3. Еще в 9 случаях девицы встречали совместно негра и белого (не уступили) и каких-то латиносов, национальную принадлежность которых я не смог опознать. Латиносам, кстати, уступили в половине случаев (что доказывает теорию, по которой латинос есть переходная стадия между негром и белым, а вот в какую сторону идет переход, я не скажу, чтобы меня не изваляли в перьях за расизм).

Вы охуели сейчас.

Подытоживая эти цифры, можно уверенно сказать, что дело пахнет вовсе не случайностью. Мои глубокие и широкие познания в матстатистике позволяют сформировать такую гипотезу:

Западная толерантность породила к неграм отношение, как к ущемляемой группе, вроде инвалидов, кривых всяких сортов, отбитых трансгендеров безногих, психически неуравновешенных и прочих. Ущербным, как известно, принято уступать. Но ведь негр из пункта 2, очевидно, не ущербен, пусть кожа и черна как смоль, но он спортивен, тестостеронен и активен. Произошла коллизия. Задумайтесь над вопросом: кому в принципе уступает баба?

1. Ущербным.

2. Доминантным самцам в силу своей внутренней бабьей покорности, которую воспитанием не вытравишь.

Таким образом, баба, уступая неграм первоначально по причине 1, постепенно привыкла делать это, но не видя, собственно, ущербности, подсознательно стала думать, что негр доминантен, а свой белый европейский – рецессивен. Оттого и вышел куколд полнейший.

Допив третье пиво, сбросив окурок в сторону франзипани, я решил доказать гипотезу практикой. Выйдя на улицу, я первые 500 метров шел как толерантный европеец – всем улыбался премило, тихо, застенчиво и заранее уважая личность, сексуальные предпочтения и изъяны каждого встреченного. Встречены же были 12 белых баб, 10 из них ожидали от меня уступки, не делая движения в сторону. Тогда я вспомнил, как Коля Князев по району шел под бутом от шкуры, поплыл так же: пятки врозь, голову вверх, взгляд борзый стиля «могу ответить».

И вот чудо: за следующие 500 метров обратного пути 7 белых баб уступили мне все до единой. Вот вам сила науки, друзья!

Тем самым я доказал, что европейская баба – тоже баба, пусть и толерантная, что работать с ней можно и нужно. Сейчас я подлатаю исследование и отправлю копию в scientific american, в конверте будут лежать лист с доказательством, мятая пятихатка и моя фотокарточка, чтобы знали, кого награждать потом.

Смело кидайте ссылку на это исследование тем, кто заявляет, что российская наука мертва, друзья мои.

Здравствуйте, я – ипохондрик.

Комариный укус я принимаю за начало отека квинке. Покалывание в правом боку – за приступ аппендицита, резко перетекающего в перитонит.

Мало-мальски странную мысль – за верное начало глубокой безримисионной шизофрении.

В определенные периоды жизни я болел спидом, васкулитом, гепатитом С, врожденным низкосоциальным аутизмом, геенной бар-рэ, болезнью Кройтфельдта-Якоба и красной волчанкой. Стоит мне поутру прислушаться к колебаниям своего организма, как я тотчас же отыскиваю симптомы доброго десятка смертельных недугов. На бытовые и рутинные ОРЗ я не размениваюсь – только чума, только бубонная. Только склероз, только рассеянный.

Увидав на перекрестке инвалида, я непременно решаю, что меня ждет его участь. Вечерами я воображаю себя без рук и ног, с выколотыми глазами, витающим в совершенной темноте и тишине межсознательного.

Если доведется мне услышать про ограбление или убийство, я вижу ограбленным или убитым себя так же верно, как солнце в июльский полдень.

Смотря «Доктора Хауса», я диагностировал у себя каждую болезнь, включая генетические, сугубо старческие и те, от которых помирают в младенчестве.

Прочитав научно-популярную книгу «С ума сойти!» про психические заболевания, я отыскал у себя симптомы всех – от пограничного расстройства личности до психопатии с отсутствующей эмпатией. По прочтении у меня образовалось недовольство, что болезней изобретено так мало – мне показалось, что их могло бы быть побольше, чтобы я смог вволю надиагностировать у себя и несуществующие в природе хвори.