Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка - Том Вулф Страница 17

Марлен Клер, солистка клубного твистового кордебалета, стоя в коридоре, спиной к комнатам для переодевания, рассказывает мне о том, как произошло ее собственное падение, а падений этих, между прочим, несколько разновидностей. Марлен — невысокая, гибкая, роскошная брюнетка. Дело происходит как раз после второго выступления, и на девушке сейчас надеты твистовый кордебалетный сатин и сетчатые чулки. Макияж под Клеопатру и пышная прическа типа «пассейик», которая возносит ее рост аж до шести футов четырех дюймов. Да, теперь существует некое установление под названием твистовый кордебалет, которым заведует пара хореографов, Уэйкфилд Пул и Том Роба. Марлен прибыла в «Пепперминт-Лонж» два года тому назад по маршруту джерсийских тинейджерок, но теперь ее жизнь полна всевозможных установлений.

— Уоддл, — говорит Марлен, — это танец, который мы в другие вечера демонстрируем в «Священном Сердце». Все становятся в два ряда — ну, знаете, как в хали-гали.

— В «Священном Сердце»?

— В католической церкви. Нет, мы, конечно, танцуем не в самой церкви, просто там такая аудитория. Нам позволяют носить наши костюмы. Там одни только взрослые. Мы учим их танцевать уоддл, дог, манки… пожалуй, манки прямо сейчас самый популярный танец.

Вот так: молодые, но взрослые люди учатся танцевать в «Священном Сердце». А ведь был еще вечер, когда учебная программа отправила Марлен и ее коллег в отель «Плаза» на «Бурбонный бал», где им позволили показать людям из общества уоддл, дог, манки, «картофельное пюре» и слоп.

— Людям из общества очень понравилось, — говорит Марлен. — Вот только «картофельное пюре» оказалось для некоторых слишком сложным, и…

Но вернемся к истории самой Марлен. Итак, она прибыла в Нью-Йорк по маршруту джерсийских тинейджерок в 1961 году, когда клуб «Пепперминт-Лонж» еще только-только набирал обороты. Родом она была из Трентона, а затем работала секретаршей в Ньюарке, но затем, однажды вечером, Марлен, как и все остальные, прикатила на автобусный терминал Почтового управления и направилась к «Пепперминт-Лонж». Она быстро пробилась наверх. Поначалу Марлен устроилась официанткой, но затем получила работу танцовщицы в перерывах между номерами. Девушка отплясывала прямо в уличной одежде, состоявшей, надо отметить, из обтягивающих брюк и мохерового свитера, чтобы побуждать посетителей вставать и тоже танцевать. Танцевала Марлен по-настоящему классно, и поэтому вскоре она получила работу в первом же твистовом кордебалете.

Теперь, два года спустя, сливки общества уже убрались из «Пепперминт-Лонж», однако цикл джерсийских тинейджерок по-прежнему продолжается. Внутри клуба на эстраде играют «Янгер Бразерз» и «Эпикс», а Дженет Гейл, Мисти Мор, Луи и Ронни в перерывах между номерами отплясывают прямо в уличной одежде, и плотные кучки посетителей вовсю подпрыгивают вокруг них. Несколько длинноногих девушек в красных сатиновых шортах, официанток, стоят вдоль стен заведения, одними бедрами проделывая движения, характерные для манки. А в самой середине девять девушек из Джерси, все со взрывчатыми волосами и глазами Дика Трейси, сидят за столиком и наблюдают за танцами все с теми же убийственно-серьезными выражениями на лицах. Твист здесь больше никто не танцует. Все танцуют что-то вроде манки, в котором проделываются такие движения руками, как будто танцующий перебирает прутья своей клетки. Или ти-берд, там руки танцоров вообще совершают некие сложные движения, словно бы те открывают входную дверь, заходят внутрь и смешивают себе коктейль. Время от времени Ларри Коуп, один из «Янгер Бразерз», представляет чистый твистовый номер, однако ему приходится предварять свое выступление исторической преамбулой, что-то вроде: «Ну что ж, а теперь станцуем-ка мы старый добрый вальсок».

Ныне набор джерсийских тинейджерок не испытывает никаких проблем с попаданием в клуб, хотя там всегда, особенно по уикендам, присутствует масса туристов, которые слышали про твист и про «Пепперминт-Лонж».

— …А по субботам у нас тут бывает уйма детишек, совсем малышей, и мы показываем им танцы. Нет, правда, совсем мелкие, годиков этак от четырех и лет до десяти, что-то вроде того. Они очень быстро все схватывают. Ну, по крайней мере, ребятишки видят, как мы, знаете, трясемся и все такое, и делают то же самое. А еще сюда порой приходят женские группы. Они отправляются посмотреть представление или еще что-то такое, а затем заходят сюда.

С одной стороны, Марлен видит едва ли не бесконечное будущее для твиста как некоего установления. Она прикидывает, что туристы, прибывающие на Всемирную ярмарку, обеспечат этому танцу долгую жизнь. Марлен и ее подруги уже работают над особым номером специально для ярмарки под названием «Твист по всей земле», который они начнут с какого-нибудь там туземного танца какой-нибудь там страны, а затем вдруг кто-нибудь по-туземному крикнет «Твист!», что обычно звучит как «Тви-ист!», после чего туземный танец превратится в туземный твист. Вообще-то у Марлен была другая идея, под названием «Твист в открытом космосе», но все, похоже, ограничится «Твистом по всей земле».

Однако, с другой стороны, Марлен вообще никак не связывает твист с будущим. Цель Марлен совсем в другом! Цель Марлен заключается в… Ответ Марлен наверняка подбодрит целое поколение джерсийских матерей, указывая им, к чему сводится бунт джерсийских тинейджерок — вся эта катавасия с пышными прическами, эластичными нейлоновыми джинсами, глазами Дика Трейси, пальто «неру» и танцами вроде манки.

Внутри, в клубе, группа «Эпикс», вооруженные четырьмя электрическими инструментами, играет «Танцуем дог», и Мисти танцует дог, Дженет танцует «картофельное пюре», а Джерри Миллер танцует манки, вставляя туда, чтобы круче смотрелось, пару-другую невероятных выкрутасов. Однако Марлен ненадолго от всего этого отвлекается, словно бы напряженно размышляя о всей своей нешуточной работе с церквями, бенефисными балами, женскими группами и малыми детишками.

— Что ж, — наконец говорит она, — я бы хотела давать уроки танцев в своем собственном доме, знаете, как это было, когда меня в детстве водили к учителю. А еще неплохо бы стать психологом. По крайней мере, раньше я этого хотела. Так или иначе, мне не нравится жить в Нью-Йорке. Мне бы хотелось поселиться в каком-нибудь месте вроде того, в котором мы раньше жили в Нью-Джерси. А здесь мне жить не по душе. Здесь совсем нет деревьев.